Папа и море

Мю закивала так, что закачался пучок на затылке.

— Они летели на свет маяка, — медленно продолжал Муми-тролль. — Птицы часто так делают. И разбивались насмерть.

— А смотритель небось собирал их каждое утро. И расстраивался всё сильнее. И в один прекрасный день выключил маяк и ушёл…

— Кошмар, — сказал Муми-тролль.

— Это было давно, — Мю зевнула. — С тех пор маяк и не горит.

Муми-тролль скорбно сморщил морду.

— Да хватит уже так сильно всех жалеть, — сказала Мю. — Давай проваливай. Я собираюсь поспать.

Выйдя, Муми-тролль разжал лапу и посмотрел на подкову. Он так и не открыл свою тайну. Морская лошадка осталась с ним.

Ночи стояли безлунные, фонарь не зажигался. Но Муми-тролль всё так же приходил в темноте на берег — просто не мог не прийти. У него всегда были с собой подкова и подарки.

Глаза стали привычными к темноте, и на этот раз он издалека разглядел, как лошадка вынырнула из тумана, точно сказочное существо. Он опустил подкову на песок и затаил дыхание.

Тёмная тень приближалась мелкими танцующими шажками, выгнув шею. Она рассеянно-грациозно, по-дамски, наступила на подкову и теперь, откинув голову, ждала, пока подкова прирастёт к копытцу.

— По-моему, чёлка — это очень красиво, — тихонько проговорил Муми-тролль. — У меня есть одна подруга с чёлкой. Может, она когда-нибудь приедет сюда… У меня много друзей, которые тебе бы понравились.

Лошадка равнодушно молчала.

Муми-тролль попробовал по-другому:

— Острова по ночам такие красивые. Это папин остров, но не знаю, останемся ли мы здесь насовсем. Иногда мне кажется, что острову мы не нравимся, но это, наверное, пройдёт. Главное, чтобы ему понравился папа…

Лошадка не слушала. Её не интересовала его семья.

Муми-тролль положил на песок свой подарок. Лошадка подошла поближе и обнюхала его, но снова ничего не сказала.

Наконец Муми-тролль нащупал правильную нить.

— Ты так красиво танцуешь.

— Правда? — переспросила лошадка. — Ты ждал меня? Ждал?

— Ждал ли я? — воскликнул Муми-тролль. — Да я чуть с ума не сошёл, пока ждал, и я так волновался за тебя, потому что шторм… Я хотел спасти тебя от всех опасностей! У меня есть полянка, моя собственная полянка, и там я повесил твой портрет. Только твой портрет, и ничего больше…

Лошадка внимательно слушала.

— Ты самое красивое существо на свете, — продолжал Муми-тролль…

И тут взвыла Морра.

Она сидела в тумане у берега и требовала свой фонарь.

Лошадка отпрыгнула и исчезла. Осталась только длинная жемчужная нитка её смеха, смех перекатывался, как бусины, когда она ускакала в своё море.

Морра решительно поползла из тумана прямо на Муми-тролля. Он повернулся и бросился бежать. Но на этот раз Морра не осталась на берегу, а пустилась следом за Муми-троллем через весь остров, по вереску, до самого маяка. Муми-тролль видел, как она переваливается, точно большое серое пятно, видел, как она свернулась в комок у подножия скалы и осталась ждать.

Муми-тролль захлопнул за собой дверь. Он рванулся вверх по ступенькам, чувствуя обжигающую пустоту в животе — вот оно и случилось, Морра выбралась на остров!

Мама с папой не проснулись, в комнате было тихо. Но сквозь открытое окно внутрь вплыли тревога и возбуждение, остров заворочался во сне и перевернулся на другой бок. Муми-тролль слышал, как затрепетали от страха осины, закричали чайки.

— Не спится? — спросила вдруг мама.

Муми-тролль закрыл окно.

— Отчего-то проснулся, — сказал он и с занемевшей мордой заполз обратно в кровать.

— Холодает, — проговорила мама. — Хорошо, что я успела напилить дров… Ты замёрз?

— Нет, — сказал Муми-тролль.

А она сидит там под маяком и мёрзнет. Так мёрзнет, что земля покрывается льдом… Это чувство пришло снова, и Муми-тролль ничего не мог с ним поделать. Он снова представил себя на месте существа, которое никак не может согреться, которого никто не любит, которое уничтожает всё, к чему прикасается. Это нечестно, почему именно ему приходится всё время таскать Морру с собой, почему этого никто больше не делает? И ведь её всё равно невозможно согреть!

— Ты грустишь? — спросила мама.

— Нет, — ответил Муми-тролль.

— Завтра будет новый длинный день, — сказала мама. — У каждого свой с начала до конца. Приятно подумать об этом, верно?

Мгновение спустя Муми-тролль почувствовал, что мама заснула. Он прогнал все лишние мысли и принялся за свою вечернюю игру. Немного повыбирал, во что ему больше хочется поиграть, в приключение или в спасение, и в конце концов выбрал спасение: это казалось правильнее. Закрыл глаза и опустошил голову. И вызвал шторм.

На заброшенном скалистом берегу, очень похожем на остров, задул Ужасный Ветер. По берегу забе́гали туда-сюда, замахали лапами — в волнах кто-то терпел Бедствие… Но никто не осмеливался броситься на помощь, да никто и не смог бы: все лодки в мгновение ока разбивались в Щепки.

На этот раз Муми-тролль спасал не маму, а лошадку.

Лошадка с Серебряной Подковой сражалась на море… Может, с морским драконом? Ладно, хватит и просто шторма.