Папа и море

Канистра лежала под лестницей, рядом с рваными сетями. Муми-тролль подставил бачок фонаря под её носик и открутил пробку. Канистра глухо стукнула, когда он поднял и наклонил её, она была гулкая, пустая. Муми-тролль ждал. Потряс немного.

Потом он поставил канистру на место и долго смотрел в землю. Керосина больше не было. Кончился. Фонарь каждый вечер зажигали на маяке, каждую ночь для Морры, да ещё Мю вылила несколько литров на муравьёв. Конечно. Но что же теперь делать? Что скажет Морра? Муми-тролль боялся даже вообразить, как она расстроится. Он сел на ступеньки и закрыл морду лапами. Он чувствовал себя так, будто предал друга.

— Точно пустая? — спросила мама, встряхнув фонарь.

Они допили чай, в окнах начало темнеть.

— Совсем пустая, — горестно подтвердил Муми-тролль.

— Видимо, канистра протекает, — сказал папа. — Проржавела. Не может быть, чтобы мы извели столько керосина!

Мама вздохнула.

— Придётся обойтись светом от печи, — сказала она. — У нас осталось всего три свечки, и их надо приберечь для деньрожденного торта.

Она подбросила дров и оставила открытой дверцу печи.

Огонь горел, весело потрескивая. Семейство подтащило поближе ящики и уселось возле печи полукругом. Ветер время от времени взвывал в трубе, точно музыка, мрачная и одинокая.

— Что там на улице? — спросила мама.

— Я тебе скажу, что там, — ответил папа. — Остров укладывается спать. Обещаю, что он уляжется и уснёт примерно в одно время с нами.

Мама рассмеялась, а потом сказала задумчиво:

— Знаете, мне здесь всё время кажется, что мы выбрались на пикник. В том смысле, что всё по-другому, непривычно. Как будто у нас всё время воскресенье. Мне хотелось бы только понять — это плохо?

Остальные ждали.

— Потому что нельзя же всё время быть на пикнике, — неуверенно продолжала мама. — Должен же он когда-нибудь кончиться. Я боюсь, что вдруг снова наступит понедельник и я уже не смогу поверить, что всё это было правдой…

Она замолчала и с сомнением посмотрела на Муми-папу.

— Конечно же это правда! — недоумённо воскликнул папа. — Это же замечательно — воскресенье каждый день. Этого мы и добивались!

— Вы вообще о чём? — спросила Мю.

Муми-тролль вытянул лапы, комната вдруг показалась ему тесной. Он не мог думать ни о чём, кроме Морры.

— Я пойду прогуляюсь, — сказал он.

Все посмотрели на него.

— Да, пойду глотну немножко свежего воздуха, — нетерпеливо повторил Муми-тролль. — Не хочется сидеть и болтать, хочется подви́гаться.

— Послушай-ка, — начал папа, но мама сказала:

— Пусть идёт.

— Что это с ним? — спросил папа, когда Муми-тролль ушёл.

— Ему стало тесно с нами, — сказала мама. — Он пока сам не понимает. А ты всё думаешь, что он ещё малыш.

— А кто же он? — удивился папа. — Конечно малыш.

Мама засмеялась и пошуровала в печи. С печкой и правда оказалось гораздо уютнее, чем со свечой.

Морра ждала на песке. Муми-тролль пришёл к ней без фонаря. Он остановился возле лодки и посмотрел на Морру. Он ничего не мог поделать.

Под землёй билось испуганное сердце острова, ночь полнилась переменами. Он слышал, как с жалобным шёпотом бредут по острову деревья и камни, но и с этим ничего поделать не мог.

И вдруг Морра запела. Она пела свою песнь радости и колыхалась туда-сюда, размахивая юбками, она топталась на песке и всем своим видом выражала радость от того, что Муми-тролль пришёл.

Муми-тролль удивлённо шагнул вперёд. Не оставалось никаких сомнений в том, что Морра рада его видеть. Морре не нужен был фонарь. Она радовалась, что Муми-тролль пришёл повидаться.

Всё то время, пока Морра танцевала, Муми-тролль стоял неподвижно. Когда она убрела по берегу прочь, он проводил её взглядом, потом вышел на песок и ощупал его. Льда больше не было. Песок был самый обычный, как будто по нему и не топталась Морра. Муми-тролль прислушался, но услышал только плеск прибоя — похоже, остров заснул, погрузился вдруг в глубокий сон.

Муми-тролль пошёл домой. Остальные уже улеглись, в печи догорали угли. Он забрался в кровать и свернулся клубочком.

— Что она сказала? — шепнула Мю.

— Обрадовалась, — шепнул в ответ Муми-тролль. — Она вообще не заметила разницы.

Утром в день рождения рыбака небо было всё таким же ясным, юго-западный ветер ничуть не стих.

— Вставайте, — сказал папа. — У нас снова всё хорошо.

Мама высунула морду из-под одеяла.

— Знаю, — сказала она.

— Ничего ты не знаешь! — гордо воскликнул папа. — Остров успокоился, он больше не боится! Кусты разошлись по домам, а деревья поспевают за ними изо всех сил. Ну, что скажешь?

— Неужели? Как замечательно! — мама села в кровати. — Было бы сложновато праздновать день рождения, когда деревья всё время путаются под ногами. А представь, сколько они натащили бы мусора…

Она подумала ещё секунду и добавила:

— Надо посмотреть, они вернутся на старые места или будут искать новые, раз уж пустились в путь? Когда они определятся, я подложу к корням немного водорослей.