Папа Хемингуэй

Мои парижские ресурсы для ставок на бегах были довольно ограниченны, но, когда я вошел в условленный час в бар отеля, у меня в кармане были не только мои деньги, но и сумма, полученная в долг от бывшей любовницы, а также деньги, которые мне дали: пишущая пьесы (никем не поставленные) жена французского издателя, знакомая молодая певица из «Гранд Опера», хозяин бистро, где я считался очень уважаемым клиентом, и менеджер «Ньюсуика» — в 1947 году, уезжая из Парижа, я продал ему свой «Форд». Никогда раньше я ни у кого не просил денег и теперь чувствовал себя, как те маленькие кругленькие женщины, которые трясут банками с мелочью во время антрактов театральных представлений на Бродвее.

Когда я вошел в бар, Эрнест был весь поглощен разговором с Жоржем. Бокал с «Кровавой Мэри» отодвинут, стол завален грудой, бланков, записками и всякой ерундой. Тщательное изучение ситуации, проведение таких вот совещаний — все это было очень характерно для Эрнеста. Он всегда так начинал любое задуманное дело. Присущая ему любознательность привила Эрнесту уважение к самым казалось бы незначительным деталям. Он относился к ним чрезвычайно внимательно, и это ощущение важности мелочей отразится и на страницах «Смерти после полудня», и в рассказе «На Биг-Ривер», и в его потрясающем умении ловить рыбу в открытом море и стрелять дичь. Теперь же Эрнест сосредоточил все свои силы на Батаклане II.

Я торжественно положил на стол собранную мной довольно внушительную коллекцию купюр. Эрнест, вытянув нужный лист бумаги, добавил мою сумму в список уже имеющихся.

— Вкладчиков тьма, — сказал он. — Каждый официант что-то дал, плюс Жорж, да еще Бертен, Мисс Мэри, Джигги, консьерж с улицы Камбон, конюх Клод и Морис, кассир из мужского туалета. Если Батаклан не оправдает наших надежд, нам, пожалуй, вечером придется перебраться в другой отель.

Джигги и Мэри вошли в бар, желая тоже поучаствовать в мероприятии. При этом Джигги решила, что настало время выпить первый в ее жизни бокал.

— Вы хотите сказать, что раньше никогда не пили крепких напитков? — Эрнест был поражен.

— Мне раньше никогда не хотелось, — ответила Джигги.

Эта столь важная новость на минуту отвлекла Эрнеста от размышлений над скачками. Он задумался: а) не стоит ли Джигги, которой уже исполнилось тридцать, продлить период воздержания, а если нет, то б) что должно быть налито в ее первый в жизни бокал. На вопрос а) был дал отрицательный ответ, а что касается вопроса б), то Эрнест предложил широкий выбор от «Кровавой Мэри» до мартини, причем последовательно и по весьма важным причинам отверг все возможные варианты, остановившись в конце концов на шотландском виски, которое Бертен приготовил с особенной старательностью, а затем торжественно поставил перед Джигги — так, как, наверное, подносили новый сорт вина королеве Елизавете. Эрнест велел Джигги сделать большой глоток и подержать жидкость во рту, чтобы согреть ее и почувствовать вкус, прежде чем проглотить. Джигги последовала его указаниям, а мы все наблюдали за ее реакцией. Когда на ее лице появилась улыбка, Эрнест сказал:

— Хороший знак, — и вернулся к своим расчетам.

Но ему опять пришлось отвлечься — в бар вошел круглый толстенький человек небольшого роста в сутане и, увидев Эрнеста, радостно воскликнул:

— Дон Эрнесто!

— Черный Поп! — Эрнест вскочил и обнял его так, как это делают испанцы.

Выяснилось, что Черный Поп, взяв месяц отпуска, заехал в Париж по пути в маленький городок на севере Франции. Дело было в том, что на Кубе Черный Поп встретил француза, который собирался построить в этом городке кирпичную фабрику, и священник решил инвестировать свои скромные сбережения в столь обещающий проект. Правда, у него, как и у Эрнеста, были некоторые сомнения относительно честности будущего партнера, но священник полагал, что стоит рискнуть, так как это был его единственный шанс обрести свободу. Он сел за стол, выпил «Кровавую Мэри» и стал наблюдать, как Эрнест проводит конференцию, посвященную учету всех ставок на Батаклана.

— Извини, Черный Поп, я должен бежать, — обратился Эрнест к священнику, — но мы приложили такие титанические усилия, чтобы наше дело увенчалось успехом. Пожалуйста, поужинай вместе с нами сегодня вечером в восемь часов.

— Дон Эрнесто, — торжественно произнес Черный Поп по-испански, — я сидел и слушал, как вы обсуждаете ваши планы. Знаешь, я очень хочу пойти на бега вместе с вами и поставить деньги, которые я собирался инвестировать в кирпичную фабрику, на вашу лошадь.

— Нет, прости, я не могу взять на себя ответственность и позволить тебе так рисковать, — ответил Эрнест тоже по-испански.

Последовала довольно жаркая дискуссия. Черный Поп настаивал, Эрнест отказывался, и наконец был достигнут компромисс — Черный Поп ставит на Батаклана только половину своих сбережений.

Когда мы уже были в дверях, Эрнест сказал мне:

— Пожалуй, мне надо взять с собой мой талисман.

Мы всегда были уверены в том, что каждый из нас выполняет свои обязанности.