Папа, мама, я и Сталин

14. Х. 1946 г.

Буреполом, 3/XII — 1946 г.

Дорогая моя Лидука!

Эти две недели, что прошли с твоего отъезда, были для меня напряженными и весьма тяжелыми.

Прежде всего, о работе. В последние 2 недели пришлось выжимать месячный план по спецукупорке и пищевым тарам. В итоге, задание по спецукупорке было выполнено, а по остальным тарам на 140 %. Производительность труда рабочих за ноябрь достигла 115,5 %, получил экономию пиломатериала около 200 м³.

Я работал, признаюсь, очень много, каждый день до поздней ночи.

30/XI прошло совещание партийно-хозяйственного актива, на которое приезжал из Горького Бармин и Нач. политотдела Сухин. Работа ДОЦ’а за ноябрь получила положительную оценку.

На декабрь м-ц мне назначена программа в 1 миллион рублей. Надо будет крепко поработать, чтобы выполнить такой объем.

Из-за этой злосчастной «мебели» я также имел неприятность и волнения. Сплетники, которым больше делать нечего, раздули кадило, разговор был даже на партсобрании и т. д.

Только благодаря Перельману и Бармину прекратились, наконец, все эти интриги. Я имел с ними длинный разговор и сказал, что в таких условиях работать не буду, прошу освободить меня категорически. Бармин и Перельман всячески заверили меня в том, что мне будут созданы спокойные условия. Что же касается мебели, то я потребовал, чтобы ее переписали на инвентарь, а мне, чтоб вернули деньги, что и сделано.

С питанием, по совести, я еще не устроился как следует. Частенько ухожу утром без завтрака, а на ужин тоже опаздываю. За последнее время я стараюсь аккуратно посещать столовую и три раза ем, не голоден, не беспокойся.

Камни еще у меня, на днях я получу за них.

Белье мне Шура постирала, я заплатил ей 15 рублей.

Паня вчера дала мне 60 рубл. от какой-то Симы, сказала, что осталась тебе должна. У Майзельсов я был всего 3 раза, в воскресенье собрались у них с Ефимом, выпили и пообедали.

Тебе привет большой от них. Ефим уезжает в Минск и будет в Москве.

Если я выполню к 28/XII план, то уверен, что к Новому году приеду домой на пару дней.

Очень тоскую по тебе, моя родная!

Прости, что не писал, — был очень занят работой и очень расстроен. Теперь успокоился вполне.

Как наш сын, здоровье и занятия? Неужели до сих пор не выправился по поведению и прилежанию?

Я доволен новой учительницей Ниной Николаевнай, я и ожидал, что она будет лучше. Помнишь, я тебе говорил об этом? Почему Мароник мне ничего не написал?

Сегодня получил бандероль, высылай еще.

Очень крепко тебя обнимаю и целукаю, тебя и Марика, твой Сема.

Привет маме и всем родным.