Папа, мама, я и Сталин

Отец. Но и не в них дело. Они тоже не виноваты.

Я. Кто ж тогда виноват?

Отец. А я над этим вопросом тогда и не задумывался. Меня другое волновало: как Лида там — выдержит без мужика или изменит?

Мама. Дурак! Вот дурак.

Отец. Почему «дурак»?.. Я знаю тысячи случаев, когда жены изменяли своим сидевшим мужьям.

Мама. Вот поэтому он в своем первом же письме дал мне карт-бланш: «по отношению к себе я не налагаю на тебя никаких обязательств, — ты должна быть свободной…» — это мне написал кто? Сам несвободный человек! Ну дурак, разве не дурак?

Отец. Я хотел…

Мама. Я знаю, что ты хотел. Ты хотел этими словами раз и навсегда приковать меня к себе. А приковывать и не нужно было, я и так к нему была прикована по гроб. «Надеюсь на лучшее, но ожидаю самого худшего» — вот ты весь в этом.

Отец. И не я один. Так думал каждый зэк.

Мама. «За это время я много перенес» — я сорок раз вчитывалась в эту строку и гадала, что с ним, как там он?! Я сорок раз рыдала над этими словами и ведать не ведала, что это только самое начало, что то, что еще нам ПРЕДСТОИТ, будет в сто крат чудовищней и страшней…

Вот еще письма, которые дают нам возможность любоваться прелестями психологии лагерника, еще не потерявшего надежду на избавление, еще не профессионального зэка, с незадушенной душой и с непропавшей волей к жизни.