Папа напрокат

— Думаю, нужно покормить Улю и переодеть. Искупать…

От одной мысли о купании меня немного бросает в дрожь. Это будет первое купание доченьки. Я судорожно пытаюсь вспомнить все обучающие ролики и рекомендации, просмотренные в сети. Казалось бы, я перечитала тысячи полезных советов, но все они испарились из моей головы при столкновении с реальностью.

— Она уснула. Я пригляжу за ней, — обещает Игорь. — Твои вещи вон там. В шкафу… За перегородкой.

Я покорно иду в заданном направлении, но потом оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Игоря. Я переживаю за свою дочурку. Улечка кажется ещё меньше, находясь на руках массивного и сильного мужчины. Картина трогательная и до того волнующая, что я просто любуюсь профилем мужчины и его тренированным, мощным телом, выглядящим идеально. Игоря с лёгкостью можно было бы разместить на обложку глянцевого журнала. Уверена, он смотрелся бы там просто идеально.

— Подсказать что-то?

Игорю удаётся меня поймать на откровенном любовании им, поэтому я поспешно выпалила:

— Нет, не нужно! — и прячусь за раздвижную перегородку.

Спальная зона в студии Игоря отделена от зала раздвижной дверью с матовым стеклом. Я оказываюсь в спальной зоне, видя детскую кроватку и пеленальный столик, втиснутые в небольшое пространство. Комод из спальной зоны перенесён в зальную зону и стоит рядом с диваном.

Шагнув в спальную зону, я только сейчас понимаю, что кровать в квартире Игоря всего одна. На крошечном диване в зальной зоне не помещусь даже я сама, не говорю уже о крупном мужчине.

Всего одна двуспальная кровать. Неужели мы будем спать… вместе?!

Игорь

Мне кажется, я даже на расстоянии слышу, о чём думает Даша. Все мысли написаны на её лице яркими, понятными красками сомнений с подтекстом шока.

Не думал, что мысль о совместном сне в одной кровати вызовет такой шок у Даши. Откровенно говоря, голова была забита тысячами других мелочей, которые нужно было сделать в первую очередь. О кровати и перспективе спать вместе с Дашей я всерьёз задумался только сейчас.

— Я могу лечь спать на полу, — нарушаю тишину.

— Мне неловко, что я тебя так стесняю. У тебя раскладывается диван в зальной зоне?

— Даже если бы диван раскладывался, он слишком мал даже для тебя. Не бери в голову, я кину матрас на пол, — говорю, покачивая Ульяну на локте.

— Думаю, я могу заказать раскладушку и…

— Марш в ванную! — пресекаю попытки Даши нагородить чепухи.

Командный тон действует на неё безотказно. Видимо, она по правде привыкла находиться в ежовых рукавицах строгого отца. Про мать Даша сказала лишь мельком, что та скончалась от сердечного приступа шесть лет назад. С тех пор у Даши остался только отец. Он взялся за неё серьёзно.

Я беру Дашин телефон и загружаю галерею, ища фотографии отца-военного. Нахожу несколько фотографий и разглядываю. Суровый тип, думается мне. Даже в повседневной одежде он держится очень строго. Короткие тёмные волосы, стриженные почти под ноль. Чуть вздёрнутый подбородок, грозный прищур тёмных глаз, как будто уже взял меня на прицел.

— Смотри, Уля. Это твой дед, — разворачиваю телефон экраном к малышке. — Нравится?

Малышка в ответ напрягается всем тельцем и издаёт очень громкий, капризный плач.

— Роман Николаевич, вы не нравитесь своей внучке!

Я откладываю телефон Даши в сторону. Едва смартфон касается стола, как раздаётся телефонный звонок. От того самого Романа Николаевича. Как говорится, помяни чёрта, и он явится. Позвать Дашу? Но она только зашла в душ, и ей нужно привести себя в порядок.

В принципе, я могу ответить на звонок сам. Прощупать почву так сказать. Буду иметь понятие, с кем мне придётся иметь дело.

— Алло? Роман Николаевич?

В ответ повисает изумлённая тишина., потом раздаётся отрывистое:

— Да.

Буду считать, что начало разговора уже положено.

— Я Игорь, — представляюсь. — Игорь Кузнецов.

— Где моя дочь, Игорь Кузнецов?

Ледяной тон отца Даши не подразумевает даже короткого полярного лета. Нет, там только тундра и вечная мерзлота!

— Мы недавно приехали из роддома. Даша отправилась в душ. Я сижу с малышкой.

Опять повисает пауза. Роман Николаевич словно размышляет, стоит ли тратить время на разговоры со мной или сразу ликвидировать цель даже с огромного расстояния.

— Я слышу, как ты успешно сидишь с моей внучкой, салага. Почему она плачет?

Мне послышалось или отец Даши назвал меня салагой? Пока я раздумываю, что на это ответить, меня начитывают отчитывать, как новобранца.

— Ты так и будешь стоять истуканом, Кузнецов? Или попытаешься сделать хоть что-то? — отец Даши и не думает сбавлять обороты, начиная раздавать приказы. — Положи ребёнка. Включи громкую связь. Осмотри малышку.

Я так понимаю, что осмотреть нужно ребёнка, а не телефон. Поэтому я укладываю малышку на пеленальный столик и пытаюсь справиться с кучей заклёпок. Расстёгиваю их поочерёдно под громкий рёв младенца и нетерпеливые вздохи Романа Николаевича. Расстегнув кофточку на малышке, замечаю прищепку на пупке и с какой-то гордостью думаю о том, что именно я присутствовал при этом и даже приложил свою руку.

— Ты уснул, что ли?