Папа напрокат

Я не успеваю ответить на приветствие. Поцелуй Игоря приходится на плечо, а потом он ловко поправляет сползшую вниз бретельку от майки. Я краснею, но по телу разливается приятное тепло.

— Ты выспался?

Повернув голову, замечаю под глазами Игоря сероватые тени, понимая бессмысленность своего вопроса.

— Наверное, к этому можно привыкнуть. Я буду на кухне. Что ты ешь на завтрак?

Подхватываю Ульяну на руку и иду следом за Игорем.

— Вероятно то же, что и ты. Я посмотрела твой рацион и то, что врачи рекомендовали для меня. Меню во многом пересекаются. Так что я…

— Хм… Ты успела приготовить творожную запеканку? — удивляется Игорь. — Но откуда ты узнала, что сегодня у меня именно такой завтрак?

— У тебя на холодильнике висит расписание и помечено крестиками то, что ты уже готовил. Я ошиблась?

— Нет, ты не ошиблась! — губы Игоря расплываются в довольной улыбке. — Чёрт побери, я уже забыл, когда мне в последний раз готовили завтрак. Учти, я могу к этому привыкнуть и буду долёживать в кровати лишние полчаса или даже час!

— Я не успела дорезать салат, — признаюсь. — Уля начала хныкать.

— Она та ещё капризуля. Думаю, пора познакомить её с шезлонгом.

Игорь перемещает шезлонг и аккуратно перекладывает туда Ульяну под её громкий, возмущённый писк. Шезлонг начинает покачиваться, ор замолкает. Сначала крик становится тише, а потом сходит на нет.

— Вот видишь! — довольно заявляет Игорь.

— Ты чудо, а не отец. Думаю, твоим детям и жене очень повезёт. Имею в виду, настоящим жене и детям, а не тем, для кого ты изображаешь главу семейства.

Раздаётся требовательный звонок в дверь. Мы переглядываемся. Смотрим друг на друга с одинаково тревожным выражением в глазах.

— Это тот, о ком я думаю? — спрашивает Игорь и подходит к двери.

Через секунду начинает звонить мой телефон.

— Да, это он! Папа… Какой ужас! Я… я даже не успела прибрать кровать! Хотя подъём был уже давно. И ещё у меня вещи детские валяются. Боже… Надо срочно ликвидировать этот бардак!

Я спешно подбираю вещи Ульяны, пытаясь сложить их в комод. Задеваю стопку подгузников и опрокидываю их.

— Задержи папу хотя бы немного! — шепчу Игорю, а он…

Игорь уже у двери. Слышится поворот ключа. Клацает замок. Я хочу провалиться сквозь землю в тот же миг, чтобы не встречаться со взглядом сурового полковника, Акишина Романа Николаевича, дважды героя России.

Но судя по звукам, апокалипсис уже стоит на пороге, а мне остаётся только играть свою роль до самого конца!

***

Я делаю несколько шагов к входной двери. Занимаю место возле Игоря в тот момент, когда дверь распахивается. На пороге появляется мой отец. Инстинктивно придвигаюсь к мощному телу Игоря. Он совершенно естественно обнимает меня за плечо, поглаживая пальцами.

— Привет, папа! — говорю немного севшим голосом, пока отец молча разувается и ставит на комод небольшую, спортивную сумку.

— Доброе утро, Роман Николаевич. Или мне тоже следует называть вас «папой»? — вторит мне Игорь.

Отец быстро распрямляется и награждает Игоря пронзительным, требовательным взглядом. Наверное, таким взглядом он смотрит на провинившихся бойцов и выписывает им с десяток нарядов вне очереди.

— Не заслужил, — коротко обрывает отец. Медленно переводит взгляд на руку Игоря, лежащую на моём плече. — Руки по швам, салага.

— Вообще-то… — напрягается Игорь.

— Папа всего лишь хотел сказать, что не сможет меня обнять, пока ты обнимаешь меня, — выкручиваюсь я и сама подхожу в отцу, обнимая его.

Он крепко обхватывает меня руками. На мгновение я оказываюсь прижатой щекой к его белоснежной, идеально выглаженной рубашке. От отца, как всегда, пахнет кремом для бритья и хвойным одеколоном, пробивающим настолько, что першит в горле. Или в горле першит от подступающих слёз? Я не видела отца уже очень давно и безумно сильно по нему соскучилась, хоть и опасаюсь родительского гнева. Всхлипываю пару раз, шмыгнув носом.

— Отставить сырость. Ты же Акишина, — усмехается отец. — До сих пор ещё Акишина, верно?

В последнем вопросе чувствуется подвох, и я всем телом чувствую перекрёстный огонь взглядов, которым обмениваются мужчины над моей головой.

— Кхм… Проходите! Чувствуйте себя, как дома, — отступает Игорь, обводя широким жестом квартиру. — Меня зовут Игорь.

— Я в курсе. Моё имя тебе тоже должно быть известно, — скупо отвечает отец. — Позаботься о чае, Кузнецов.

Отец отправляет Игоря прочь, мягко отстраняет меня от себя, быстрым жестом вытирает слезинки и наклоняется, целуя в лоб.

— Что трясёшься, зайчишка? — спрашивает тихо. — Трусишь, что папка тебя сошлёт на гауптвахту или в угол поставит за обман и внезапно появившиеся родственные связи?

Согласно киваю головой, замечая, каким тёплым огоньком согреваются серо-стальные глаза отца. Он гладит меня по голове, обещая добродушно:

— Не трусь. Солдат ребёнка не обидит, но… — взгляд отца выискивает крупную фигуру Игоря, распахивающего окно на кухонной зоне. — Но про других речи не было. Посмотрим, на что он годится. И годится ли вообще!

— Папа. Игорь — он замечательный! — от души заявляю я. — Просто дай ему шанс тебе понравиться.