Папа, ты попал!

— Ух, сколько вопросов сразу! — хихикаю, не переставая. Безумно рада услышать его голос. — Со мной всё в полном порядке. Как ты? Как там мама с папой?

— Хорошо! Вчера как тебя проводили ещё посидели немного за столом, а сегодня я их ещё не видел. Но, думаю, ничего не изменилось — всё так же переживают за тебя.

— Блин, надо будет им позвонить, только вот… — ухожу в недолгие раздумья, нервно жуя губу.

Рассказывать ли им всё то, что со мной приключилось за прошедшие сутки или всё же слегка исказить истину?

— А что это за номер? Откуда ты звонишь? — перебивает он поток моих сбивчивых мыслей голосом, в котором я различаю малейшее проявление настороженности.

Теперь я задаюсь другим вопросом: стоит ли говорить ему правду? Но между нами никогда не было недомолвок, да и скрывать мне нечего. Разве только…

— Та квартира, что мы с тобой выбрали… в общем, как бы тебе сказать… — запинаюсь языком о собственные зубы, пытаясь подобрать подходящие намёки. — Она оказалась совсем не такой, как мы себе представляли…

— И….?

— Я долго искала приличное жильё и в итоге мне помог один хороший человек. Сейчас я временно остановилась у него, — как раз в этот самый момент я беру с комода рамку с фотографией и гляжу прямо на Максима, изображённого на ней.

— Так, — протягивает Лёша. — И что за человек? Ну, это я к тому, чтобы знать к кому мне приезжать…

— Не думаю, что мы останемся у него, когда ты приедешь. Этот мужчина согласился пристроить меня у себя только потому, что меня обокрали.

— Чего-чего? Тебя обокрали? — басисто переспрашивает он. — Подожди, а кто он этот мужчина? Чё за дела, Надюш?

— Нормальные дела и нормальный мужчина! — отчего-то вдруг я начинаю злиться на него за такой внезапный наезд. Ставлю фотографию на комод и плюхаюсь на диван. — Тебя больше волнует кем является этот человек или то, что я сейчас в целости и сохранности, в тепле, и безопасности?

— Конечно же, меня интересуешь только ты! — после затянувшейся беззвучной паузы произносит он, как мне кажется весьма убедительно. — Надюш, можно я чуть позже тебе позвоню?

— Я думала мы с тобой ещё немного поговорим. Лёш, я же соскучилась.

— Я тоже! Тоже, моя Искорка очень по тебе соскучился, — слышу как он чмокает то ли трубку, то ли воздух, чем заставляет меня залиться краской, — Давай я перед сном тебе наберу? Договорились? Просто тут кое-какое дело нарисовалось в автомастерской. Хочу подзаработать чуток перед поездкой. Всё ради тебя, — припеваючи говорит он и я расплываюсь в улыбке, уткнувшись носом в подушку.

— Договорились, так и быть! Перед сном, так перед сном. Буду ждать звонка!

Не сказала бы, что наши отношения настолько серьёзные, чтобы требовать от него ощутимо больше внимания к себе. Хотя, признаюсь, порой я испытываю нехватку чуткости со стороны Лёшы, но довольствуюсь тем, что есть. Я ведь сама не подпускаю его слишком близко к себе, довольствуясь лишь ухаживаниями, невинными поцелуями и милыми полуночными эсэмэсками.

Общаемся мы сколько я себя помню, но ребята из нашей компании в шутку окрестили нас женихом и невестой ещё года четыре назад.

Когда нам было по шестнадцать, мы жутко друг друга ненавидели. Не упускали возможности подколоть, бросить язвительные замечания или пустить слухи друг о друге… В общем, вели мы себя как самые настоящие дети, пока не поняли, что таится за всей этой ненавистью.

Наверное, у многих так бывало в подростковом возрасте: тебе нравится мальчик и ты готова пойти на всё, что угодно, чтобы он обратил на тебя внимание, даже сломать ему руку в двух местах… со смещением… Случайно, разумеется.

С этого и началась наша дружба и дальше по нарастающей, но следующий шаг в развитии наших отношений я не осмеливалась делать, пока не зашла речь о моём переезде. Алёшка сам вызвался поехать со мной. Якобы, проверить наши отношения в быту, испытать стрессовыми ситуациями, вдали от родителей и знакомых, которые вечно мельтешат перед глазами и бдят.

Я согласилась. Почему бы и нет? Может быть, по итогу окажется, что мы совершенно не подходим друг другу.

А пока… пока я не требую от него многого, так же и он вслух не настаивает о большем, ограничиваясь лишь туманными намёками.

Во время нашего разговора мне показалось, что Лёша приревновал меня к Максиму. До сцен ревности конечно не дошло, слава богу, но это вызвало во мне двоякое ощущение. Мне вроде и приятно, но в то же время непривычно, поскольку подобное произошло впервые за столько времени нашего общения. Просто раньше я не давала поводов. Я всегда находилась у него на виду.

Родители тоже до недавнего времени контролировали каждый мой шаг. Если бы не мои ежедневные уговоры и подзуживания на протяжении всего месяца, если бы я не пригрозила им скорой свадьбой с Лёшей, то они так и держали бы меня на коротком поводке до конца моих дней. Их не колышет, что я уже взрослая и вольна делать всё, что вздумается. Им всё равно, что из-за их круглосуточной гиперопеки, я до сих пор ощущаю себя наивной школьницей, не имеющей личного мнения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍