Папа, ты попал!

Я стараюсь быть бодрым и неунывающим, чтобы не показывать дочери как на самом деле мне паршиво. В последнее время она перенимает мои эмоции на себя. По крайнем мере, так было, когда Надя была ещё с нами. Дочь была счастлива, видя на моём лице беспричинную улыбку, но всё вмиг поменялось. Хмурость и серость во всём стали обычным делом. Даже Тамара Александровна не в силах добавить красок в нашу нынешнюю бесцветную жизнь.

— Я не буду разговаривать с тобой, пока не придёт моя Феечка! — топает она ножкой и, насупившись, оббегает бабушку, чтобы скрыться из виду.

Никогда ещё не видел её такой сердитой.

Я переглядываюсь с бабушкой Васи и лишь досадливо поджимаю губы, мол, и на сей раз поиски не дали никаких результатов.

Поначалу Тамара Александровна была категорически против того, что Надя стала для меня чем-то большим, чем просто отвлечение и утешение. Но пришла к выводу, что воевать со мной бессмысленно. Я привык слушать только себя и только я в этом доме устанавливаю правила. Тем более, видя то, какой Вася становится покладистой и сговорчивой рядом с Надей, каким мягким стал я, она оставила меня в покое.

— Василис, солнышко, не расстраивайся. Давай сходим в дельфинарий, ты же так хотела! — Тамара Александровна бросается вслед за внучкой, а я обречённо выдыхаю и валюсь на пуфик. До скрежета зубов я злюсь на свою беспомощность. — Обещаю, Феечка совсем скоро вернётся, а пока нам всем нужно отвлечься.

— Нет! Не хочу! Не пойду!

— Ну что мне ещё сделать, чтобы ты не закатывала подобных сцен?

— Верните её! Найдите её! Я не хочу никуда идти без неё! — доносится до меня сердитый выкрик дочери. — Мы же договаривались, что в дельфинарий пойдём всей семьёй!

— Если бы я только знал, где она, — склонив тяжёлую голову, почти беззвучно проговариваю сам себе. — Если бы я только знал, где ты, Надя…

И это чистейшая правда.

Прошло уже три дня с момента её исчезновения. Именно исчезновения, иначе и не назовёшь. Она же как сквозь землю провалилась. Телефон выключен, в сети она не появляется. Либо сменила номер, либо… я и думать не хочу. Бороться с теми дурными предположениями, которые периодически посещают меня, становится невыносимо трудно…

Я пустился на её поиски сразу же как только она ускользнула от меня. Выбрался из оцепенения, сел за руль и отправился по маршруту следования "первомаской" маршрутки, но поиски результатов не дали и по сей день.

Вариантов, где она могла обосноваться, была масса. Я бросил все силы, чтобы обшарить каждый имеющийся угол в городе. Обследовал все окрестности, отели, все имеющие в городе гостиницы и квартиры, сдающиеся посуточно. Заезжал в Дом Культуры, впоследствии чего послал далеко и надолго его директора за то, что тот бесчеловечно отнёсся к ней. За то, что слепошарый не рассмотрел в Наде уникальность, за то, что унизил её.

А вернувшись домой, я глянул правде в глаза. Стал по кусочку поедать самого себя, поняв, что ничем не отличаюсь от старого дурака. Когда-то я сам не рассмотрел в Наде уникальность. Я не сразу смог разглядеть в ней ту, которая могла исцелить меня и мою душу.

Вчера я отправился в Челябинск. Приехал в посёлок, в котором Надя жила с самого рождения, там отыскал её дом. Встретившись с её родителями лицом к лицу, я впал в беспросветное отчаяние. Меня рвало на части, от того, что цена моей ошибки оказалось не просто дорогой. Она возросла до небес и стала неподъёмной.

Надя не возвращалась домой.

С родителями она также не созванивалась, а я искренне верил в то, что она игнорирует только меня и мою семью, но, похоже, всё намного серьёзней.

Вернувшись домой ни с чем, я разочаровал свою дочь. Её вера в меня канула в небытие. Она больше не желает со мной разговаривать. Вася винит меня в случившемся.

Дочь права. Я попал. Я крупно влип, ведь если я не верну Надю, жизнь моя уже точно не станет прежней.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Три дня назад я был уверен, что стал полноценно счастливым. В кои-то веки я обрёл себя. Надя призналась мне в любви… мне оставалось только признаться в ответных чувствах. Сказать, что она уже давненько пустила свои корни в моём, как я думал, умершем сердце. Я просто испугался. Я боялся, что недостоин её любви, что я ещё не заслужил.

В тот момент я так некстати провёл параллель.

Четырнадцать лет назад, когда только начал встречаться с Мариной, меня тоже не покидало чувство, что я недостаточно подхожу ей. Я недооценивал себя. Воспоминания пронеслись в моей голове ураганом, и я сам того не понимая, вернулся в тот день, когда едва ли не испортил всё. Тогда я тоже чуть ли не отказался от чувств девушки, которую бесконечно любил. Из-за банального страха не сделать её счастливой…

И я ведь не смог! Я не сделал её счастливой.

Возможно, по сей день я корю себя за то, что не отказался от неё тогда, когда у меня была возможность. Кто знает, расстанься я с ней из-за своей трусости, то, скорее всего, уберёг бы её. Возможно, она была бы жива.