Папа ушел

Грустно. Кап-кап. Дождь. Темно-серое небо двести дней в году. Кожа на лице становится иссиня-бледной, как после бритья электробритвой. Утром не хочется вылазить из теплого нутра постели. После разогретого в офисной СВЧ обеда хочется спать. Вечером – два часа в пробках до дома, потом – бездумное лазанье по телеканалам, негативные новости, ужимки телеведущих, сто раз смотренные фильмы. Спать! Завтра суббота. Можно выспаться до обеда. Ничего не планировать. Позвонить Юльке. Выбраться с ней в центр. Пообедать в уютной кафешке. Смотреть, как она смешно уплетает пиццу, обжигаясь и одновременно морща нос от дыма сигарет из-за соседнего столика. Слушать, не слыша, о чем она говорит, глядя только на движение губ и капельку соуса на подбородке. Трогать ее ладонь, как бы привлекая внимание, аккуратно, чтобы не отпугнуть, чтобы не улетела. В темном зале кинотеатра теплым шепотом щекотать ее ухо и видеть ярко-белую улыбку в ответ. Зажечь толстые свечи, заранее выставленные вокруг брошенного на пол матраса. Купаться в ее любви. После совместного душа предложить ей стать не только подругой, но и женой. Со всеми сопутствующими атрибутами – кольцо с маленьким бриллиантом, стояние на одном колене и влюбленный взгляд. Она, конечно, согласится, ведь мы знакомы уже почти три года. Интересно, три года и три часа ночи на часах. Совпадение? Через два часа, усталые, мы в Домодедово. А еще через три – на пляже, плещемся в ряби Средиземного моря. Обед в ресторане. И обратный полет. Завожу ее домой, целую на пороге квартиры, а сам – в метро. Хочется спать. В вагоне душно и грязно. В маршрутке – холодно и сыро. Дом, милый дом. Воскресный вечер. Телик? Надо бы позвонить маме, обрадовать, что скоро женюсь. Ё.., завтра понедельник!

ВИКУЛОВ И ГИБДД

– Лейтенант ГИБДД Петренко, – гаишник лениво козырнул и протянул руку в приоткрытое окно. – Документы предъявите, пожалуйста.

– Полковник НАТО Викулов, – Дима в ответ  приложил ладонь к виску.

Дождь захлестывал лобовое стекло новенькой «БМВ» Викулова, задувая холодным ветром в теплый салон автомобиля через образовавшуюся  щель.  Милиционер, торопливо притоптывающий на пронизывающем ветру, с облегчением схватил протянутую ему книжечку  с документами на машину , открыл и забубнил заученно.

– Дмитрий Маисеевич, – он смешно выговаривал Димино отчество, налегая на «а», вместо положенного «о», наверное, пытаясь быть ближе к коренным москвичам. – Уважаемый, почему нарушаем?

– Слушай, командир, – Викулов высунул голову под дождь. – Поеду я, а?

– Пройдемте в патрульную машину, – хмуро отказал ему гаишник. – Для составления протокола об административном правонарушении.

Дима вздохнул, закрывая стекло, запахнул полы куртки, и вынырнул под дождь. В патрульной «девятке» пахло дешевой сыростью и дымом сигарет. Гаишник бросил документы напарнику, сидящему на пассажирском сиденье, и уныло побрел ловить следующего нарушителя.

– Товарищ капитан, – Викулов попытался пробиться в мозг милиционера просительным тоном. – Отпустите меня, пожалуйста, побыстрей. Мне домой надо.

– Всем домой надо, – пробурчал гаишник, медленно заполняя протокол.

– У меня жена дома беременная, – заныл Дима. – Ждет.

– А меня уже не ждет, – капитан криво усмехнулся. – Я таких часто встречаю – на новых «тачках», развязных, наглых.  К такому, как ты, и ушла моя Настя. Распишись, вот здесь и здесь.

Повернувшись к Викулову, он ткнул в бумагу острым концом шариковой ручки. Дима быстро расписался и, коротко кивнув на прощанье, выскочил на дорогу, громко хлопнув дверцей.

– Псих! – крикнул он в закрытую дверь. Ветер подхватил его крик и унес в сторону постового. Тот недоуменно повернул голову в его сторону, но ничего не сказал. Викулов нырнул в теплое нутро своей машины, захлопнул за собой толстую дверь и сразу отгородился ею от наружной грязи и шума. Колени предательски дрожали. Хотелось вернуться к капитану и высказать ему все, что он думает о нем и таких, как он неудовлетворенных своей жизнью и карьерой. Но джазовая певица из динамиков на завораживающем английском уговорила его отказаться от этой мысли.

– Козел, – Дима включил левый поворот и придавил педаль газа.

Дома было тепло и сухо. Хотелось спать.  Дима добрел до дивана и, не раздеваясь, упал в его мягкие объятья.

Во сне  Дима продолжал ехать за рулем, вот только машина была не его – какой-то «навороченный» джип, да на пассажирском сиденье спал давешний капитан. Асфальт быстро закончился, и скоро их затрясло по ухабам.

– Где мы? – протирая глаза кулаками, спросил капитан.

– Во сне, – честно ответил Дима.

– А ты кто? – капитан ощупывал себя, видимо в поисках удостоверения или пистолета.

– Я-то? – Дима задумался. – Медиум, наверное.

– Хто? – капитан задребезжал кашляющим смехом.

– Сейчас узнаешь, – Дима тормознул у одиноко стоящего сарая, сбитого на скорую руку из чего только можно было найти в окрестностях.

Услышав скрип тормозов, из хибары потянулись наружу ее обитатели.

– Кого привез, Димон? – крикнул усталого вида, небритый верзила, сидящий на колченогой табуретке у входа.