Папа ушел

План был прост до безобразия – нырнуть в холодную воду, а потом бежать изо всех сил домой. Холодный утренний воздух должен был завершить благополучный исход операции. Спустя двадцать минут мокрая с головы до ног Лилька оглашала звонким плачем окрестности. На плач выбежала мама, всплеснув руками, схватила Лильку в охапку и, не вытирая, сунула на свою кровать, прямо под толстую перину, накрыв сверху второй.  Лильке было холодно, зубы выбивали мелкую дробь. Потом стало невыносимо жарко. А еще позже просто стало нечем дышать от жара, и она провалилась в забытье.

 Открыв глаза, Лилька обнаружила себя в незнакомой комнате с плохо прокрашенными стенами. Кровать под спиной противно скрипела. Оглядевшись, она увидела двух незнакомых девчонок, спящих на таких же кроватях под тонкими одеялами.

– Это что, мать в детдом меня отдала, как грозилась, – ахнула Лилька, прикрыв ладошкой рот. – За то, что я не пошла на похороны?

Белая дверь, тихонько скрипнув, приотворилась, впустив аккуратно причесанную голову в очках. Затем показалась рука и поманила Лильку пальцем. Как завороженная, Лилька поднялась со скрипящего матраса и пошла на зов. Выйдя в коридор, она ткнулась носом в белый халат тетеньки, манившей ее из-за двери.

– Поговорим, Лилия? – тетенька положила руку на Лилькино плечо.

– Поговорим, – хлюпнула носом Лилька. – Чего ж теперь делать-то.

– Пойдем ко мне в кабинет, – она слегка подтолкнула Лильку вперед по коридору.

– А вы кто? – Лилька оглядела коридор на предмет  внезапного побега. – Директор?

– Директор чего? – усмехнулась тетка.

– Ну, детдома, вот чего, – выпалила Лилька.

Тетенька присела на колени, сняла очки, приблизив свои глаза к Лилькиным.

– Нет, – улыбнулась она глазами. – Я – главврач областной больницы.

Лилька, глядя в ее золотистые глаза, почему-то сразу поверила ей, кивнув в ответ, по-взрослому наморщив лоб, но слез сдержать не смогла. Они текли по щекам, оставляя за собой все старые страхи – и контрольную по алгебре, и похороны дяди Лёши, и детдом, оказавшийся на поверку простой больницей.

– Тетя главврач, – всхлипывая, Лилька шептала мокрыми губами прямо ей в ухо. – Я оч-чень б-боюсь покойников. Поэтому заболела, чтобы не идти на похороны дяди Лёши. Не ругайте меня, пожалуйста.

– Я тоже очень боюсь покойников, – врач отстранила Лильку, подмигнув ей.

– Да ладно, – недоверчиво протянула та, вытирая щеки ладошками. – Вы же взрослая.

– Взрослая, а вот видишь как, – доктор взяла мокрую ладошку Лильки в свою. – Пойдем, Лилия ко мне в кабинет, будем чай пить.

– С сушками? – обрадовалась Лилька.

– С сушками, с печеньем и вареньем, – засмеялась тетя врач. – А покойников бояться не надо. Меня моя бабушка учила – надо подойти к покойнику и взять его за большой палец ноги…

– И что, он оживет? – Лилька затаила дыхание.

– Нет, конечно, – доктор сделала серьезное лицо. – Но бояться покойников ты перестанешь точно.

– А вы не знаете, дядю Лёшу уже похоронили? – с надеждой спросила Лилька.

– Думаю, да, – врач ключом открывала дверь в кабинет. – А тебе зачем?

– Где ж я теперь другого покойника найду? – пробормотала Лилька. – Чтоб за палец его ухватить.

ПАРМСКАЯ ВЕТЧИНА

– Придурок? – она наклонила голову. – Или просто?

– Что просто? – он сидел за своим столом, подперев подбородок.

– Просто хочешь позавтракать со мной завтра утром? – она скользнула взглядом по расстегнутому вороту его рубашки.

– Чем? – он изящно стряхнул столбик пепла с коричневой сигареты.

Дыней и пармской ветчиной, – она встала из-за своего стола, прихватив полупустой бокал.

– Не сезон, – он, с опаской, придвинул свою тарелку поближе.

– На дыни? – она плюхнулась на стул рядом с ним.

– Нет, – он попытался отодвинуться вместе со стулом. – На пармскую ветчину.

– Это почему? – она наклонилась к нему, давая возможность заглянуть в декольте.

– Свиной грипп, – он воспользовался случаем и положил руку на ее колено.

– А ты что, свиновод? – она тряхнула гривой красиво уложенных волос.

– Нет, просто с детства люблю пармскую ветчину, – он оглянулся вокруг.

Ресторан жил своей жизнью, не обращая внимания на них.

– Жду тебя в туалете, – жарко щекотнув губами его ухо, она поднялась и, покачиваясь, пошла к лестнице.

Через минут десять, вернувшись, присела на краешек стула, стараясь держать спину прямо.

– Ты точно придурок, – она кивнула головой для усиления эффекта. – Почему не пришел?

– Мама приучила не  шататься по женским туалетам, – он жестом подозвал официанта.

– Бутылку шампанского, – опередила она.

– С собой, – красиво вывернулся он. – И счет, пожалуйста.

В такси пахло бензином и дешевым освежителем.

В ее спальне пахло свежестью и утренним морским бризом.

Утром что-то кольнуло ее в щеку.

– Привет, дорогая, – у края постели стоял муж в пальто и с большими пакетами в руках. Скосив глаза, она увидела букет желтых роз.

– Уезжаешь? – она попыталась свести глаза в осмысленный взгляд, но удавалось с трудом.

– Почему? – он поставил пакеты на постель и сбросил пальто туда же. – Я же только приехал.

– Ну, – протянула она, закрыв глаза. – Желтые розы – к разлуке.