Папачупс 1

           После каникул встретились на третьем этаже, в умывальнике, что в пристрое. Там было еще тише для таких дел. Но на удивление, те кто  вызывали,  а конкретно те же Заставкинские братья, не один не другой, драться не стали, а предложили подождать. Что ждать!? Кого ждать!? От их хитрости чувствовал себя не очень уверенно, но со мной пошел одногруппник, Сашка Абрамов, боксер и вообще неплохой чувак. Я ему доверял. Самое главное смелый, и к тому же его все в техноре знали. Поэтому я особо не дрожал, за беспредел, но ожидание утомляло. Ждал молча. Неожиданно в умывальник, завалился  толстяк по кличке «бизон», со всей своей толпой. Как взглянул, так и удивился от его габаритов. Ну, натуральный племенной бычара. Глаза красные от злости. Тогда еще не знал, что большие шкафы громко падают, но на всякий случай сжал кулаки и приготовился к бою. Впоследствии тот самый бизон, сказал мне, что если б не те самые сжатые кулаки, он бы меня ударил, но видя их, передумал и решил бороться. Вот как мелочи влияют. Большинство чуваков кричали бизону, чтобы он не церемонился  и грохнул меня, но знал, что за моей спиной стоит Сашка Абрамов и по беспределу  со мной  не пройдет. Так и вышло. Боролись, толкались и разошлись. Никто не победил. Через неделю бизон назначил  встречу без Сашки. Сашка подбодрил сказав, чтобы я не боялся и не на что не соглашался. Почти не боялся и «бизон» это почувствовал, но на всякий случай пробовал запугать автозаводской братвой и тем, что он якобы один из них, а поэтому  чтобы загладить косяк я должен проставиться ящиком водки. На что собравшись духом, ответил, что не ящика, не  пол ящика, не даже бутылки они от меня не получат. Кажется, бизон  сильно удивился моей несговорчивости.

                14.

                Шло время,  я так и продолжал спокойно никого не задевая ходить по техникуму. Природное спокойствие не давало  задрать голову, или воспользоваться в свою пользу, той победой, ну хотя бы приблизить к себе Аньку. А к тому времени с ней у меня начались конкретные проблемы, так как в нее уже втюрился и в прямом смысле сох. А она такая сякая, предпочла Рафика. И  ее  даже оправдывал, потому, что будучи по натуре веселой  она органически не принимала мою серьезность. Можно сказать тогда на картошке она во мне обозналась.

         Рафик тем временем, по дружбе давал советы, и намеки, чтобы я не загружался, не западал на нее так сильно. – Пустое все это, она не такая как ты думаешь! – откровенно рассказывал Рафик. Просил его не говорить о ней плохо.  Умом  же понимал, что зря так влюбился, но сердцу то не прикажешь, болело. Но Анька как специально совсем перестала обращать  внимание. Страдал, так что даже через какое то время, чтоб обратить на себя  внимание, поставил сам себе фингал.  Да, вот так взял, и совсем с ума сошел. Встал перед зеркалом и бил себя кулаком под  глаз и потом представил, что подрался. Почти как Ван Гог, только он ухо отрезал, а я вот. Еще бычок об руку тушил, странные ощущения, словно рука не твоя. После первых секунд боль притупляется! Хотел ею страдания заглушить, или чтоб пожалела, хотя бы глазами. Но тогда б лучше руку порезал, а то че там бычком тушил, так каждый может, и к тому же не видно под рубашкой, а хотел чтоб пожалела. Вот до чего.  На следующий день, она обратила внимание, но не надолго, да и жалости в ее глазах  не заметил, и даже показалось, что раскусила и еще больше презирает, за то что сам это сделал. Вот такая история. В то же время по мне сохла Светка, с которой я сдавал вступительные, а я такой сякой, хоть знал, но всячески игнорировал ее чувства и продолжал сохнуть по Анне. Ну сердцу не прикажешь.

         Жила она далеко. Ездил к ней долго, а порой она не то что на порог не выходила, а вообще претворялась, что ее нет дома, а сама за мной из окна из за шторы, подглядывала. Так получилось что, ее видел. А все от того, что оказывается после меня, к ней должен был приехать Рафик. И приезжал. А мне после той картошки, она даже  целовать в щеку не разрешила. Вот так. Диагноз на лицо. А непонятливый, никак не въезжал, что насильно мил не будешь. Тем временем Рафик продолжал по дружбе раскрывать глаза, а они как специально не раскрывались. Рафик уже почти в открытую называл ее шлюхой и обещал в доказательство, своих слов поднять ей подол, и вроде как она ничего не скажет. Его тоже по -хорошему просил ее так не называть и уж тем более не подымать подол. На что Рафик смеялся и снова просил не брать всерьез ее в голову, а я дурак такой, брал и верил, что все не так как он говорит. И что интересно, Светка была по всем параметрам лучше Аньки, и одевалась моднее  и  выглядела, вот только и вся разница, что Светка такая же серьезная как сам, а Анька веселушка- хохотушка. Возможно,  только я ее так себе и представлял, а в итоге оказался в глупом положении. Парадокс. Тех кого любим не любят нас, а тех кто любит нас, не любим мы. Но это еще не конец истории.

                15.