Папарацци

Макс. — Йез! В его фильмах ничего такого не было!

Рекс. — Ну, в фильмах он недотягивает. Пасует. Как нужна истинная страсть, так облом.

Макс. — Снимаешь?

Рекс. — Да! Снято!

Актер и Луиза продолжают целоваться.

Макс. — Дубль два. Надо было щелкнуть дощечкой. Такая черная, киношная.

Рекс. — И разбить тарелку на счастье.

Актер и Луиза продолжают целоваться. Луиза привзвизгивает.

Макс. — Дубль три. Эммануэль отдыхает.

Рекс. — Время засек?

Макс (смотрит на часы). — Мировой рекорд! Для книжки Гиннеса.

Рекс. — Оптика крутая у меня. Но хорошо бы подобраться поближе. Вот-вот-вот…

Возится на балконе, высовывается все дальше и наконец вываливается вниз. Макс пытается его удержать, но валится вслед за ним, прямо под ноги Актеру и Луизе. Дикий грохот. Крики.

Луиза. — Аааа! Что это?!

Актер. — Кто это?!

Луиза. — Откуда это?! О боже!!!

Рекс (с трудом поднимаясь с пола по частям). — Не… не беспокойтесь, пожалуйста. Не волнуйтесь. Don’t worry, be happy. Это мы.

Актер. — Мы?! Кто это «мы»?!

Рекс. — Мы с Максом. Вот он. Я Рекс. (Поднимает Макса). А это Макс.

Макс. — Позвольте представиться — Максимилиан… ну можно просто Максик.

Луиза. — У нас когда-то был кот — тоже Максик…

Актер. — Да погоди ты со своими котами! Кто они такие, как попали сюда, что здесь делали, быть или не быть — вот в чем вопрос!

Макс. — Мы упали… с забора.

Актер. — Я понимаю, что не с неба! А кто вам позволил, негодяи, сидеть на заборе моей фамильной резиденции?

Рекс. — Мы… мы…

Макс. — Мы ваши фанаты! Мы хотели взять автограф… вообще познакомиться… Понимаете, мы вас очень любим!

Рекс. — Очень-очень!

Макс. — Прямо без ума от вашего таланта! Вот и приходится рисковать!

Актер. — А фотоаппараты с телеобъективами — чтобы разглядеть все подробности? Я все понял! Вы репортеры! Журналюги! Папарацци проклятые. Да просто подонки. Через два «о».

Макс. — Нет, через одно! Настаиваю, что я «Падонок». Через «А».

Рекс. — А я?

Макс. — А ты как хочешь.

Актер. — вы оба пОдонки! Короче. Я вас урою. Я был пионером — урою, честное пионерское. Был комсомольцем — урою, честное комсомольское. Был гуманистом — но на вас законы гуманизма не распространяются. Месяц в юности занимался боксом — поэтому попрошу моих охранников попридержать вас, пока я буду бить ногами. Да я все три партбилета на стол положу, если вас не закопаю прямо тут же, в саду! Билет Компартии, ЛДПР и Единой России… Нет! «Едра» оставлю.

Макс. — Постойте! Не бейте, я все скажу — имена, явки, фамилии. Да, мы репортеры. Мы хотели подобраться поближе… и вот упали с забора. Понимаете, крупный план…

Актер. — Какой газеты?

Макс. — Я не могу вслух говорить, я вам на ухо скажу…

Макс шепчет название Актеру, тот подпрыгивает как укушенный.

Актер. — Этого помойного листка! (Луизе) — Дорогая, все отменяется на сегодня. Я не могу совмещать венчание с похоронами. Пусть даже негласными. Сейчас набираю охрану… (Берет в руки трубку телефона).

Рекс. — Не надо!

Макс. — Мы хотели как лучше!

Актер. — А получилось как всегда. Хорошо. Даю вам последний шанс. Луиза, принеси ноутбук из спальни, посмотрим, что они про меня пишут…

Луиза уходит, Рекс и Макс переглядываются.

Рекс. — Мы ничего такого не писали… Мы же не папарацци какие-нибудь!

Макс. — Мы старались показать вас в самом лучшем свете!

Рекс. — Да уж! И фото тоже… в самом лучшем свете…

Актер. — Ну-ка, дайте сюда фотоаппарат! (Берет фотоаппарат, смотрит снимки на экране). Боже, боже, боже!

Макс. — Вы верующий? Православный христианин? Я надеюсь?

Актер. — Нет, но в любом случае я потерял бы всякую веру, если возможно такое! Копаются во мне, как в помойке!

Луиза вносит ноутбук.

Актер (начинает читать статью Рекса и Макса). — Так… кого я развратил… угу… кого я соблазнил… угу… Казино… бордель… детский дом… от 13 до 16 лет… кого я… на каком острове Тихого Океана… угу… это я? Так. Состав преступления налицо. Клевета, диффамация, вторжение в частную жизнь.

Макс. — Может быть, обойдемся без кровопролития? Вы просто подадите на нас в суд. Вот Уму Турман преследовал безработный псих, утверждал, что она предназначена ему в жены самой судьбой! Он грозил убить себя в случае отказа, а в случае согласия хотел возложить руки на ее тело… Не знаю, куда там класть руки, худая как щепка.

Рекс. — Ну, не скажи!

Актер. — Молчать! Не отвлекаться от темы допроса!