Папаши (СИ)

На радостях он с такой силой ударил по крышке гроба, что та отлетела, а на Седрика посыпались комья земли. Не желая снова исчихаться, как простуженный после квиддича в дождливую погоду второкурсник, Седрик поспешил принять вертикальное положение и приготовился разбрасывать обваливающийся на него грунт. Но каково же было его удивление, когда всего за пару мощных движений руками он взял, да и вылез на поверхность.

Горе-нарушители общественного (и кладбищенского) порядка одновременно уставились на него, а потом воскликнули почти в один голос:

— Седрик!

— Эдвард!

— Слава Мерлину!

— Кто такой Мерлин?

— Эээ… это у маглов что-то вроде бо…

— Мистер Диггори, позвольте, но кто такие… как вы сказали? Маглы? Я много лет работаю врачом, но, честно говоря, никогда не встречал такой термин ни в одной классификации болезней…

— Это не болезнь! А маглы, судя по всему… это вы, — оторопело ответил тот.

Седрик тихо чертыхнулся. Над кладбищем занималась заря. Двое мужчин — низенький, растерянный и высокий, блистательный (во всех смыслах этого слова) непонимающе смотрели друг на друга, а потом синхронно повернули головы в его сторону. В глазах обоих сквозили радость, забота и желание защитить.

Седрик-Эдвард застонал в голос, в один миг всё вспомнив.

Кажется, на днях ему исполнилось девяносто четыре, и, кажется, теперь у него два отца.