Папенькина дочка

Нас ждали: Мария Федоровна, Алексей и Людмила. Максим подрулил к дому и мы, выбрались из автомобиля. Минут пять постояли у калитки, приветствуя друг друга, а затем я, взглянув на часы, сказал:

— Уже время. Пойду к отцу Михаилу в церковь. Да, где наши кольца, — обратился я к Ямаевой. Она достала их из сумки. Они были приготовлены еще дома, и отдала мне. Это были наши старые кольца. Я положил их в карман, а затем взглянул на Зорова: — Алексей, пошли и ты, а то мне одному будет не очень удобно. Михаил Потапович твой знакомый, не мой. А ты Светлана со всеми подходи чуть позже — минут двадцать вам достаточно, чтобы собраться?

— Достаточно, — ответила за всех Ямаева, и я с Алексеем отправился в центр поселка.

Погода была прекрасной. Июль не январь. Большие, но редкие кучевые облака время от времени заслоняли солнце. Оттого на улице не было жарко, я, одевшись в добротный костюм, чувствовал себя уверенно, даже не вспотел. Добравшись до церкви, я увидел Татьяну Полнушку, поздоровался, сообщил ей о том, как будет проходить венчание и затем вместе с Алексеем зашел к отцу Михаилу. Он нас ждал. Я поприветствовал его и отдал кольца.

— Ладно, вы идите, ждите, когда все придут, я тут еще немного пробегусь по своим записям, — сказал священник, и мы вышли. Татьяны Полнушки уже не было. Я так понял, что она должна была подойти позже, и оказался прав: я ее увидел рядом со Светланой, Марией Федоровной, моей матерью Любовь Ивановной и Максимом. Он шел несколько в отдалении.

Началась праздничная литургия. Я не узнал отца Михаила — это был совершенно другой человек. Его уверенный голос, звучал торжественно и мы подобно сосудам наполнялись живительной силой любви друг к дружке, ко всем людям рядом стоящим, ко всем жителям поселка, нашей страны, нашей благодатной земли. Мы стояли рядом жених и невеста и боялись шевельнуться, чтобы не пролить ни единой капли из своих тел — сосудов.

Затем наступил момент обручения. Человек, помогающий отцу Михаилу, вынес на подносе кольца. Священник, держа перед нами поднос с венчальными кольцами, предложил мне и Светлане обменяться три раза этими кольцами. Мы три раза передвигали на подносе кольца друг дружки, а затем надели каждый свое, на пальцы. Затем наступил кульминационный момент таинства православного венчания. Отец Михаил взял венец жениха, и крестообразно ознаменовал меня этим венцом. Затем он дал мне поцеловать образ Спасителя, прикрепленный к его венцу. После этого возложил венец мне на голову. Тоже проделал с венцом невесты — Светланы. Я помню, что нам подносили чашу с вином. То ли кагором то ли хересом, прежде освятив ее крестным знамением. То я, то Светлана попеременно в три приема выпили эту чашу и стали единым целым. После этого отец Михаил своей рукой соединил мою правую руку с правой рукой Ямаевой, и трижды обвел нас вокруг аналоя. Далее нас подвели к царским вратам. Там я поцеловал образ Спасителя, а Светлана образ Божьей Матери. Затем я образ Божьей Матери, а моя невеста образ Спасителя. Я был окружен каким-то ореолом, нимбом и не только я, но и моя невеста. Не зря же говорят, что браки совершаются на небесах. Мы и были на небесах. Это точно. Нам произносили здравицы многолетия новобрачным, затем нас поздравили присутствующие, и мы отправились с гостями на свадебную прогулку.

Я не ожидал такого благолепия, не ожидала того и Ямаева. Во время церемонии Светлана шепнула мне:

— Вот бы отец находился, рядом с нами?

— А может быть он и стоит за нами, среди народа. Ты разве не чувствуешь его присутствия?

— Чувствую! — прошептала Ямаева.

Откуда стало известно о нашем венчании, я и предположить не мог, но — людей в церкви было много — может весь поселок. Все желали нас видеть. Мне было неудобно. Моей жене тоже. Мы рассчитывали, что обряд пройдет в узком кругу родственников и только, но не тут-то было. Однако мы прошли через все, и вышли из церкви мужем и женой.

Я торжественно взял Светлану Филипповну под руку и повел к машине. «Хундай» стоял далеко от храма. Нам пришлось пройти через коридор, образованный жителями поселка. Кто-то сказал: «Новые русские венчаются». Я слова не принял, пропустил. Светлана тоже ничего не замечала. Добравшись до автомобиля, мы быстро забрались в него, и Максим надавил на акселератор. На заднем сиденье рядом со мной уселась Мария Федоровна, Любовь Николаевна забралась на переднее сиденье возле Максима. Инга с сынишкой, Людмила и Алексей отправились домой пешком. Им места не хватило, но они на нас не обиделись.

— Машина, не резиновая, — вставил свое замечание Зоров.

Максим был доволен, что ему доверили везти молодых — мать и отца, двух бабушек. Он неторопливо объехал весь поселок. В центре — сын остановился у памятника павшим воинам. Мы взяли букеты цветов и положили их у подножья воина-освободителя — белой фигуры на постаменте. Ямаева сообщила мне шепотом:

— На фронте, при защите отечества погибло более пятисот сельчан.