Папина дочка

— Меня зовут Элли Кавано, — представилась я. — Мне нужно связаться с семьей Ами Рэйберн, девушкой, погибшей двадцать три года назад.

— Зачем? — Голос резко стал ледяным, и я поняла, что вышла как минимум на кого-то из родственников погибшей.

— Пожалуйста, ответьте мне на один вопрос, — продолжила я, — а потом я отвечу на все ваши. Ами убили?

— Если вы об этом еще не знаете, это не повод звонить нашей семье.

Трубку со стуком положили. Я перезвонила, и на этот раз меня встретил автоответчик.

— Меня зовут Элли Кавано, — записала я. — Около двадцати трех лет назад убили мою пятнадцатилетнюю сестру. И у меня есть доказательства, что тот, кто это сделал, также виновен и в смерти Филли. Прошу вас, перезвоните мне, пожалуйста.

Я уже приготовилась надиктовать номер сотового, и тут на другом конце провода сняли трубку.

— Я дядя Ами Рэйберн, — представился мужчина. — Ее убийца уже отсидел свои восемнадцать лет. О чем, черт побери, вы говорите?

44

Мужчина, которому я дозвонилась, Дэвид Рэйберн, оказался дядей семнадцатилетней Ами Филлис Рэйберн, убитой за шесть месяцев до Андреа. Я рассказала ему о сестре; о признании, которое Роб Вестерфилд сделал сокамернику в тюрьме; и о медальоне, который Пол нашел у Роба в машине и который потом исчез с тела Андреа.

Мистер Рэйберн слушал, задавал вопросы и наконец решил:

— Мой брат — отец Филли. Так Ами называли родные и близкие друзья. Я позвоню ему сейчас и дам ваш номер. Думаю, он захочет с вами пообщаться. — Затем он добавил: — Филли заканчивала школу. Ее уже зачислили в колледж — в Браун. Ее парень, Дэн Мэйотт, всегда утверждал, что он ее не убивал. Но вместо Йеля он провел восемнадцать лет в тюрьме.

Через пятнадцать минут запищал мой сотовый. Звонил Майкл Рэйберн, отец Филли.

— Брат рассказал мне про ваш звонок, — заговорил он. — Вы не представляете, какую бурю эмоций пережили мы с женой в тот момент. Дэн Мэйотт бывал у нас с детского сада. Мы доверяли ему как сыну. Мы смирились со смертью нашей единственной дочери, но... Страшно подумать, что Дэна могли ложно обвинить в ее смерти! Я адвокат, мисс Кавано. У вас есть доказательства? Мой брат упоминал какой-то медальон.

— Мистер Рэйберн, у вашей дочери был золотой медальон в форме сердца с голубыми камушками спереди и ее инициалами сзади?

— Сейчас я дам вам жену.

С самой первой минуты нашего разговора меня поразило самообладание матери Филли.

— Элли, я помню гибель вашей сестры. Это произошло через шесть месяцев после того, как мы потеряли Филли.

Я описала медальон.

— Думаю, это медальон Ами. Одна из тех недорогих безделушек, которую можно купить в любом супермаркете. Филли любила такие украшения. У нее лежало несколько цепочек и куча кулонов, которые она меняла. Филли носила их по два-три сразу. Не знаю, надевала ли она медальон в тот вечер, когда ее убили. Я и не заметила, что он пропал.

— А у вас не может быть фотографии Филли с этим медальоном?

— Она — наш единственный ребенок, поэтому мы снимали ее всегда и везде, — со слезами в голосе объясняла миссис Рэйберн. — Этот медальон ей очень нравился. Поэтому она и заказала на нем гравировку. Думаю, я найду фотографию Филли с ним.

Трубку снова взял ее муж.

— Элли, насколько я понял со слов брата, заключенный, который слышал признание Вестерфилда в убийстве моей дочери, исчез.

— Да, это так.

— Я никогда не верил, что Дэн мог так поступить с Филли. Он парень не жестокий, и я знаю, он ее любил. Но, насколько я понял, у вас нет неопровержимых доказательств причастности Вестерфидда к смерти Филли?

— Нет. Пока нет. Может, с тем, что я знаю, еще и рано идти к окружному прокурору. Но если вы расскажете об обстоятельствах смерти вашей дочери и деталях суда над Дэном Мэйоттом, я выложу это на своем сайте. Возможно, так я выйду на новую информацию. Вы можете мне помочь?

— Элли, мы живем в этом кошмаре вот уже двадцать три года. Я могу рассказать вам все.

— Поверьте мне, я вас понимаю. Горе, выпавшее на долю моей семьи, разрушило брак моих родителей, свело в конце концов мою мать в могилу и не дает мне покоя вот уже более двадцати лет. Мне ли не знать, как вам тяжело.

— Я вам верю. Дэн и Филли поругались и не встречались целую неделю. Дэн — парень ревнивый. Как нам рассказывала Филли, они с Дэном покупали конфеты и газировку в вестибюле перед кино. С ней заговорил какой-то парень, и Дэн разозлился. Она никогда не упоминала ни как выглядел тот парень, ни как его звали. После этого они с Дэном неделю не общались. Затем как-то Филли пошла с подругами в местную пиццерию. Туда заглянул Дэн со своими друзьями. Он подошел к ней, они поговорили и, кажется, помирились. Эти дети были без ума друг от друга! И тут Дэн заметил того самого парня, который заигрывал с Филли в кино. Тот стоял у стойки.

— Дэн его описывал?

— Да. Симпатичный. Около двадцати лет. Светло-русые волосы. Дэн упоминал, что в кинотеатре он слышал, как парень представился Джимом.

Джим! Наверное, в этот раз Роб Вестерфилд опять надел свой светло-русый парик и называл себя Джимом.