Папина дочка

– Да, да! Я знаю, о чем говорю. По себе знаю. Я ведь очень любила отца, была сильно к нему привязана. А мама… Маму я вообще не замечала. Не любила ее. Не хотела. Да я сжималась вся внутренне, когда мама пыталась доказать мне свое материнство! То есть… Вытребовать его по полному праву! А теперь… Теперь получается, что я сама оказалась в этой роли… Сама пытаюсь вытребовать… И понимаю, как это ужасно! Даже не передать словами, какая это боль… Теперь я знаю, да… Знаю, что чувствовала моя мама, когда я ее отторгала… Это же бумеранг, понимаете?! Мне – бумеранг! Что я сама творила с мамой, мне и вернулось… Понимаете, Елена Васильевна?

– Да… Понимаю, кажется… Понимаю, что твоя проблема не так проста, как мне поначалу увиделось. Ну-ну, продолжай…

– А знаете, меня ведь мама даже к врачу водила с этой проблемой… И я помню, как он сказал: у вашей дочки синдром Электры… Это ведь так, да? Значит, и у моей дочери теперь этот синдром?

– Ну да, да… Есть такое понятие в психологии – синдром Электры. Когда девочка начинает боготворить отца и отворачиваться от матери. Это то же самое, что и Эдипов комплекс у мальчиков… Да, иногда синдром Электры принимает очень тяжелые формы, которые незаметны неискушенному глазу. Девочка начинает ревновать отца к матери, отвергает ее… А уж если по каким-то причинам отца рядом не оказывается, то все, мать вообще становится первым и злейшим врагом!

– Да, так оно и было… Отец умер, и я почувствовала страшное одиночество… А мама… Мама стала врагом, да. Все правильно… В моем детстве так и было…

– Но бывает, что синдром Электры переходит и во взрослое состояние, и женщина так и живет с ним всю жизнь, не умея распознать его опасность. Да, взрослая женщина с синдромом Электры – это внешне сильная, независимая особь со значительным уровнем эмансипации. Такие женщины часто сами выбирают себе мужчин…

– Да, да, все вы правильно говорите, Елена Васильевна… – снова проговорила Тата с горькой усмешкой. – Все правильно… Выбирают и добывают любыми способами… А потом не понимают, отчего эти отношения разрушаются. Получается, что отец любит дочь так сильно, что невольно разрушает ее будущие отношения, верно? Ведь есть тут какая-то зеркальная связь?

– Есть. Есть, конечно. Все ты правильно понимаешь, только… У тебя такая огромная мешанина в голове… И дело тут не только в отце, пойми. Вот ты говоришь, мать не любила… И сейчас ведь не любишь, правда?

– Да, правда. Я теперь понимаю ее, но… Любви к ней все равно не чувствую. Мы ведь не общаемся уже очень давно… Последние десять лет точно… И я ничуть по ней не скучаю…

– Но ведь это ужасно, Таня, ужасно! Ты даже сама не понимаешь, что ты с собой творишь! Ты пойми, что есть одна истина, которую изменить невозможно… Она состоит в том, что каждый человек состоит из матери и отца ровно наполовину… И если одну половину он отвергает, значит, и самого себя отвергает ровно наполовину! И живет наполовину! И в психике у него перекос, и как следствие – ужасный комплекс неполноценности, скрытый от глаз… Такой человек не умеет себя любить. Он сам себя не принимает, сам себя отторгает. Да, Таня, это так… И если хочешь сама себе помочь, надо пересмотреть отношение к своей матери… А главное – надо отца отпустить. Совсем отпустить, понимаешь?

– Нет, не понимаю… То есть как это – отпустить? Да у меня же ничего дороже нет в жизни… Я ведь живу памятью о нем… Да я с ним разговариваю все время! Я чувствую его присутствие рядом, понимаете?

– Так я об этом и говорю, что нельзя этого делать. Нельзя. Надо отпустить отца, Тань. Своей привязкой ты и себе плохо делаешь, и отцу плохо делаешь. Ты ему свободы не даешь – там… – подняла глаза кверху Елена Васильевна. – Мы ведь не знаем, как оно все там, в ином мире, происходит, верно? Может, нашим дорогим ушедшим свобода нужнее там, чем здесь… Ты никогда об этом не задумывалась, Тань?

– Нет… Никогда не задумывалась…

– А зря. Отпусти своего отца, Тань. Постарайся. И пересмотри свое отношение к матери. Тем более ты уже начала это делать! Ты же поняла, что повторяешь ее ошибки, верно?

– Да, но… Мне трудно это сделать, очень трудно. Вряд ли я смогу… Вы ведь не знаете всего… Это ужасно, конечно, что я вам скажу сейчас… Но я с детства мучаюсь мыслью, что моя мама убила моего отца. Да, да, именно так… Сознательно убила, понимаете?

– Нет, не понимаю… Как это?

– А я маленькая была, но очень хорошо все помню… У отца был сердечный приступ, а мама ему лекарство не дала… Сидела на кухне и ждала, когда он умрет…

– Но как же так… Может, ты напутала что-то, не поняла? Сама же говоришь, маленькая еще была…

– Нет, ничего я не напутала. Это она его убила, я знаю.

– А твоя мама знает об этом? Ну… Она знает, в чем ты ее обвиняешь?

– Нет… Я никогда не говорила ей этого. Я просто ушла из дома в семнадцать лет, и все. И больше ее к себе не подпустила. Ни ее, ни сестер.

– Боже, Танечка… Да как же ты с этим живешь столько лет…