Папина дочка

— Надо было сначала платье надеть, — сказала Катя, указывая на чехол.

Я была последней, пятой участницей, и, казалось бы, времени у меня должно было быть просто куча, но нет. Я умудрилась опоздать, затянуть с макияжем, а потом ещё и с прической, так что — время поджимало. Сунула ноги в белые кроссовки, а в качестве платья использовала белый сарафан достающий до колен. Светлые блондинистые волосы уютно лежали на груди, а Дина суетливо бегала вокруг меня, пытаясь исправить все недочеты.

— Дин, лучше уже не будет.

Улыбнулась на прощание Дине, а потом пошла ближе к сцене. Я очень кстати пропустила все выступления, иначе бы покоя себе бы не дала, думала бы, кто выступил лучше меня и есть ли у меня вообще шансы. А так — ничего не видела — ничего не знаю. Сейчас это было очень кстати.

Вытерла потные ладони об платье — и когда я успела подхватить эту привычку? — а затем шагнула на сцену, после того, как ведущий объявил моё имя залу. Волновалась ли я? Конечно да! Я и раньше выступала перед публикой, но тогда всё было по-другому. Не было растяжения мышцы, была хорошая прическа, дорогой маникюр, профессиональный макияж и роскошное платье. Кстати о платье! Я только на сцене поняла, что оно не то, про которое я говорила. Видимо, мы с Диной перепутали всё, когда собирались утром в спешке. Не важно, сейчас уже поздно что-то менять.

Свет в зале на секунду потухает, а потом цветные прожекторы нежным фиолетовым светом начинают освещать сцену, оставляя мою фигуру в тени. Из колонок доносятся первые ноты, а затем — я начинаю петь:

Я устала, знаешь? Я просто хочу домой,

Переживаю от волнения, я не сказала тебе «привет».

Да, я ухожу…я ухожу, детка.

Весь мир — это мой дом.

Голос слегка подрагивает, но я изо всех сил стараюсь продолжать петь и не смотреть на зал. Глаза полузакрыты, а обе руки плотно сжимают микрофон. Песня очень странная, немного непонятная и, как будто бессвязная, если слушать её без привлечения сердца. Закончив второй куплет, перехожу к следующему:

Чувствую пустоту, даже заполняя её,

Я понимаю, что я одна, даже когда рядом люди,

Глаза прикрываю, ночи без сна

Скажи, не молчи, где же ты?

Я пою о том, как мне одиноко. Обращаюсь к тому, кто поймет меня, к тому, к кому я смогу возвращаться, когда мне плохо. Правда, понимают ли это те, кто сидит в зале, прямо напротив меня? Они ведь так близко, мне стоит только руку протянуть…

Может мой дом там, где ты?

С тобой я чувствую себя счастливой,

Ты — мой дом. Свет не гаси, пусть горит.

Я чувствую себя прекрасно, даже в тишине,

Любое место будет моим домом, если рядом ты.

Глаза сами собой начинают слезиться. Ведь сама по себе, эта песня о любви к девушке. В ней поется о том, что любое место может стать домом, если рядом с тобой твой любимый человек. Так странно, я всегда любила эту песню. Думала в моменты её прослушивания о всякой ерунде, но сейчас…почему-то я думаю об отце. И Дине. И на душе сразу становится тепло. А тем временем, я перехожу к припеву, который должен быть на английском:

Your love your love your love, I miss that

Your love your love your love, I want that

Your touch your touch your touch, I need that

La la la la la la la la la I love it

А потом случается то, чего я даже не предполагала. Я думала, что все неудачи на сегодня закончились, но нет. С завершением припева — в зале снова гаснет свет, вот только, кажется, что это не касается запланированных действий. Гаснет не только свет, аппаратура тоже выключается и из колонок уже не звучит мелодия, а микрофон не разносит мой голос на весь зал. Я растеряна. Мне буквально хочется плакать! Да как же так? Хоть в этом мне должно было повезти, даже по закону подлости.

Я оглядываюсь по сторонам, но ничего не вижу из-за кромешной тьмы. Местами загораются экраны мобильных телефонов и поднимается рокот негодующей толпы. Моё выступление не может так закончиться! Набираю в легкие побольше воздуха:

Я всегда думаю только о тебе,

Ты знаешь меня лучше всех,

Я всегда улыбаюсь для тебя,

Помоги мне, где же ты?

Может мой дом там, где ты?*

Продолжаю петь, хоть легкие и начинают гореть от непривычного напряжения, но я не обращаю на это внимание. Лучше охрипнуть потом, чем вот так облажаться из-за собственных страхов. Пока я пою первые строки, в зале постепенно умолкают люди и гаснут экраны телефонов. Верно, снимать уже нечего, а разглядеть всё равно не получится. Кто-то начинает неловко подпевать, когда я перехожу к припеву. Это всё больше и больше начинает напоминать мне концерт какой-то знаменитости, которой подпевает зал, но мне это даже нравится. Впервые мне так хорошо в стенах университета. Я не танцую, ведь моя нога болит, но так ли это важно, если моё пение вызвало такую реакцию и поддержку зала?

Уже не важно, выиграю я следующий этап или нет, в универ я больше не вернусь изгоем. После конкурса — я буду звездой. Ха!

40