Папина дочка

- Скажи мне, пожалуйста, что-нибудь... Или я нахуй убью просто сейчас того, кто трогал твои губы!! - взрываюсь я, пиная по колесу.

- Никто на трогал... - испуганно выдыхает она.

- И ты одна сейчас была? Ну там… “в кофейне”.

- Да.

Она что-то говорит, я глохну. Смотрю, как двигаются ее красивые размазанные губы и испуганно порхают ресницы. Как ее тревожный взгляд рассеянно взлетает вверх. Расфокусируется. А она продолжает что-то говорить мне...

- Нет!! Ты врешь мне опять! Ты же обещала так не делать!

- Ром... - делает она шаг ко мне ближе, заглядывая в глаза.

Подрагивающие пальцы скользят по моей порванной рубашке.

- Я ничего плохого не сделала.

- А кто сделал, Лиз? - ловлю ее лицо, заглядывая в глаза. - Кто?

- Никто... - выдыхает испуганно.

Я в ярости сжимаю пальцы, в последнее мгновение отдергивая от ее лица, чтобы не сломать!

- Ты не отвечала на вызов... Не читала что пишу... Так была занята своим... "кофе"?!

- Ром... - не моргая смотрит в глаза, своими огромными, чуть слезящимися и очень глубокими. - Я люблю тебя...

В прошлой версии было: "Трахни меня в рот". Казалось бы, разница огромна. Но ее нет, сука, нет ее!!

Ну кого мне убить сейчас, чтобы это прекратилось?!

И я дышу глубоко-глубоко... Как загнанный пёс. Пытаясь отыскать адекват.

Мне хочется ее придушить сейчас!

- Ты чего творишь, детка? Я же как дурак весь в тебе утонул! Ты чего исполняешь сейчас, м?!

- Ты мне очень нужен, - обиженно дрожат ее губы. - Ну, пожалуйста… Хватит!

Медленно выдыхаю, превращаясь в камень. Да нахуй такое?..

- Мальчик для любви? Так нужен?!

Плавали. Знаем.

- Нет, Лиз! Так не будет!

Вкладываю ей в руку ключ, который мне отдал Александр Михайлович.

- Если ты со мной, ты не врешь мне. Если врешь - то не со мной.

Отворачиваюсь, сажусь в машину, не открывая ей дверь.

Если ты ничего плохого не делала, Лиз, то сядь ко мне и расскажи, что это было.

Но она не садится. Она отворачивается и делает несколько шагов в сторону кленовой аллеи. Туда, откуда пришла...

Падаю лицом на руки, на руль.

Поворачиваю ключ зажигания.

- Аа! - луплю со психом кулаком по разбитому экрану, добивая его к хуям. Стряхиваю стекла с костяшек.

Срываю тачку с места.

У кафе нет уже той тачки. А жаль... Разнес бы!!

Еду в Спарту. На тренировку.

И неадекватный там вообще! Срываюсь с какого-то хера на своих пацанах. И даже Янга нет, чтобы на нем.

- Шмель... - машет пальцами Бес.

Подхожу к нему.

- Что за истерика с тобой сегодня?

Растерянно пожимаю плечами.

У меня все пульсирует и колотится.

Она не звонит... Не пишет… У меня ощущение, что я задыхаюсь. И каждый пять минут заглядываю в телефон.

Разве я много попросил?!

Бессо ловит мое запястье, глядя на секундомер, считает пульс.

- Мда. Что пил?

- В смысле?

- Энергетики? Таблетки? - рассерженно поджимает губы.

- Бессо Давидович, Вы чего?.. Я чистый.

- Точно? - растерянно.

- Сто процентов. Кофе с утра. Кружку.

- К Алёне иди. Пусть ищет, отчего твое тело психует.

Я и так знаю!

Захожу к Алёнке, падаю на кушетку. Стаскиваю ее подушку сердечком с кресла. Обнимаю...

Она говорит с Бесом по телефону, ловя мой пульс на шее.

- Поняла, да...

Скидывает вызов.

- Да не ищи ничего, - закрываю глаза. - Я и так знаю.

Надевает мне пульсометр на палец.

Там - барабанная дробь.

- С Лизой поругались, да?

- Она мне врёт... - выдыхаю я, как на духу. - Зачем она мне врёт, если не делает за спиной никакой херни, м? Ведь, если врёт, то делает? Да??

- Лиза, Ром, типичная хорошая девочка. Правильная. А правильные девочки когда врут?

- Я не знаю!!

- Когда боятся обидеть и когда им страшно. Ты ее запугиваешь?

- Нет...

- "Хвалить и гладить", помнишь? А не орать и давить. Она может бояться твоей реакции на ее ошибки.

- Ну, блять! Это очень сложно когда она врёт - гладить и хвалить!

- Так зачем тебе врёт "хорошая девочка"?

- Да не запугиваю я, Ален! И она мне сдачи нормально так даёт, когда я передавливаю. Выхватывал и по лицу!

- А кто ее тогда запугивает?...

- В смысле?

- Ну о чем она тебе врёт?

Срываю пульсометр. Набираю Лизу. Не доступна!

- Алёна, я Аишу в больницу повез. У нас врач, - заглядывает Бессо. - Через два часа буду.

- Хорошо.

- Так что мне делать-то?.. - растерянно смотрю в глаза Алёнке.

- Дышать ровно, Ром. Чтобы было тебе не страшно признаваться в своих ошибках. Быть мягче.

- Я дышу!

- Я вижу... - кивает на пульсометр. - Подкрути-ка адекватности.

- Ладно, сейчас…

Ухожу к пацанам, падаю на маты. Смотрю на спарринги.

Гладить ее, да?

А хочется навтыкать!

Вот где она сейчас, м?...

Мне кажется, если я узнаю, что даже Лиза левачит, на этом все! Ни одна женщина больше не проникнет мне под броню. Никогда! И мне до ужаса горько от предвкушения этого одиночества и бессмысленности. Почему ты мне соврала, детка?.. Пацаны садятся рядом.

- Яш…

- М?

- Яська тебе врет?

- Постоянно…

- В чем врет?

- Что деньги не берет у родоков, врет, например, - улыбается он.

- Зачем?

- Знает, что выхватит по заднице своей, - безмятежно.

- И тебя не парит?

- Неа. Должно?

- Ну, не знаю. Врет по мелочам, может и в серьезных вещах соврать. Нет?