Папина дочка (СИ)

— Аня, не предавай мое доверие… Я предателей не прощаю. Они просто исчезают из моей жизни.

— Как мама? Она тебя предала? — боль, спрятанная глубоко внутри боль, которая никогда не находила выхода, прорвалась наружу. — Может она жива? Ты просто лишаешь ее возможности быть со мною? А ты спрашивал меня хочу ли я быть с тобою!!! Ты хоть раз поинтересовался, чего я хочу в этой жизни!!! — злость, обида, какие-то детские комплексы заставляли меня подойти вплотную к отцу, смотреть ему прямо в глаза, слегка откинув голову назад. — Ты же даже не подумал о том, почему я так поступила…

— Ты поступила очень глупо! Стоун не тот человек, который должен находиться рядом с тобою! А мама… — голос дрогнул, стиснул зубы. — Я бы все отдал, чтобы она действительно оказалась жива, но, к сожалению, умершие не воскрешают! — отвернулся от меня, мне даже стало неловко, что я так на него наехали из-за мамы. Хотела коснуться рукой его плеча, но он отошел от стола и замер возле окна.

— Аннулируем брак и забудем этот день, как страшный сон!

— Нет…Я не хочу! — в голове сразу же зазвучал голос Ричарда о том, что возможно я уже ношу под сердцем ребенка.

— Аня! — этот утробный животный рык заставил меня испуганно отшатнуться от отца. Он обернулся, глаза полыхали разъяренным огнем, глаза просто готовы были меня сжечь дотла и развеять мой прах над песками пустыни. — Я не спрашиваю! Я ставлю перед фактом! Мне плевать чего ты хочешь, а чего нет! Я сказал и значит так и будет!

— Нет! — выкрикнула ему в лицо. — Я не хочу, чтобы мой ребенок рос без отца, как я без матери!!!

— Что? — мужчина напротив меня превратился в дикого зверя, готового убить, готового сомкнуть свои острые зубы на шеи своей жертвы. — Блять, Аня! — ваза, которая стояла возле дивана с грохотом упала на пол, разлетаясь на мелкие осколки перед ногами папы. Он резко распахнул дверь на террасу, я видела, как тряслись его руки, как не с первого раза прикурил сигарету. Между нами повисло молчание, пропитанное разочарованием, обидой, недопониманием. Я чувствовала, что ему все же больно от моего поступка, больно от неоправданных надежд.

— Позови этого англичанина, будь так добра! — безразличный голос, нет и нотки, которая бы выдала всю его ярость, все его негодование.

— Его зовут Ричард…

— Плевать, как его зовут, в гробу об имени не вспоминают!

— Папа! — ужас предполагаемого разговора накрыл меня с головой. Он затушил сигарету и повернулся ко мне лицом. Его глаза вновь похолодели, а губы застыли в полуулыбке. Так, наверное, улыбаются убийцы.

Ричард (16.07.2018)

Боялся ли я? Да. Не так себе представлял «радость» папы от новости. Еще убило наповал, что он знал. Знал, черт подери, до того, как мы приехали. И этот бешенный взгляд, пробирающий до мурашек, заставлял поверхностно дышать, дышать, мать его, по приказу этих гребанных голубых глаз. Карие просто наблюдали, но эта холодность ничего хорошего не предвещала. Анна рядом нервничала, я чувствовал ее замешательство, ее растерянность поведением отца и брата. Похоже ни один я был выбит из колеи. Лучше бы Каюм кричал, грозился отречься, как-то проявил свои негативные эмоции, но вместо этого резал своим взглядом по живому. Именно в тот момент, сопоставляя разбитые костяшки и убийственный взгляд, гоняя мороз по коже, я понял одно: Каюм меня убьет. Не сразу, нет, он расчленит меня на части, подвесит где-то в портовых складах, оставит подыхать, как собаку. Я судорожно пытался вспомнить, что я о нем знаю, но в голове ничего не всплывало, только общие фразы о том, что он очень серьезный человек и лучше с ним не шутить. Мой план был прост: Каюм бы по брыкался, но ради любимой дочери бы смиренно согласился с моей личностью, ради ее блага принял бы участие во спасении моего семейного бизнеса. Но что-то шло не так. Он со своим сыном молчал. Выразил словесное удивление моей прыти, а затем приказным тоном позвал Анну на разговор. Как только девушка с отцом ушли, ее брат оскалился так, что я почувствовал себя мертвецом, чувствовал, как мои дни сочтены. Кажется, я проигрывал этот бой по всем позициям, но надежда умирает последней.

Анна вернулась, на ней не было лица, она смотрела на меня, но мимо меня, и как бы я не всматривался в ее голубые глаза, они на секунду превратились в такие же льдинки, как у Каюма.

— Он ждет тебя! — голос дрогнул, девушка посмотрела на брата, который все так же молчал и лениво на нас поглядывал. Мысленно я приказал себе собраться, нацепил на лицо бесстрастную маску. Вот что он мне сделает? Ничего! Не убьет же у себя дома.

Кабинет встретил тишиной. Я с опаской оглянулся по сторонам, ибо за столом хозяина дома не было. Он был возле окна, стоя ко мне спиною. Я решил, что страх не буду показывать, перебьется! И чем больше думал о том, что все вокруг показательно, тем шире у меня становилась улыбка и полная уверенность в исполнении своего плана.