Папина жизнь

Ритуал соблюдался в последнюю пятницу каждого месяца. Забросив Джеда к Эстер, где уже сидел Билли, мы с Глорией заходили в салон. За нами закрывалась стеклянная дверь, и мы оказывались в Царстве Наведения Женственности. Здесь стояли сиденья, покрытые черным пластиком; столик высотой по колено, с хромированными ножками и столешницей из темного стекла, на которой лежали номера «Гламура», «Компании» и «Вог». Здесь причудливо изгибался стол администратора и жарко жужжали фены. От пола до потолка простирались зеркала и каскады искусственной зелени. В облаках химических ароматов сновали напудренные женщины в черном, которые, на мой неискушенный взгляд, казались гораздо сексуальнее, чем они сами могли представить.

И порядок действий никогда не менялся.

— Здравствуй, Глория, солнышко, — говорила Синди. — Сегодня снова с папой? — Синди еще только предстояло узнать о наших семейных изменениях: ее познания уступали масштабным познаниям Лена из мужской парикмахерской.

— Да, с папой, как всегда.

Глория закатывала глаза, выражая женскую солидарность по поводу полной бесполезности мужчин. Синди, пятидесятилетняя нимфа, заводила глаза в ответ, после чего незаметно подмигивала мне. Подходила какая-нибудь из юных стажерок и вмешивалась в беседу со словами: «Глория, пойдем со мной?» И Глория рысью уносилась прочь со своей проводницей, мимо ряда раковин в дальний конец зала. Там ее усаживали, поднимали на кресле вверх, мыли и ополаскивали волосы, пока я листал журналы и впитывал в себя все девичьи перешептывания и пересмеивания. Затем парикмахерша подзывала меня для консультации. Иногда Глорию стригла Вики, иногда Джен, временами сама Синди. А однажды над Глорией работала Марина.

— Вы папа Глории?

С Мариной я был незнаком. Прежде всего я отметил ее волосы: короткие, крашенные в белый, с единственной темной прядью, аккуратно вьющейся на лбу.

— Да, я и есть этот счастливец!

Марина засмеялась. Глория, очевидно, уже завоевала ее расположение.

— Меня зовут Марина, я сегодня буду ее стричь. Вы бы что хотели?

Я взглянул на Марину пристальнее. Не встречал ли я ее прежде? Она была жизнерадостно соблазнительна. Округлое, мягкое лицо слегка ужесточали выщипанные брови и серьезный взгляд. Я ощутил слабый укол ностальгии по школьным временам и девочкам, которых тогда знал, — не по годам сексуальных, тщательно расфуфыренных и слишком взрослых для меня.

— Что бы я хотел? — вздохнул я. Закрыл журнал со статьей об идеальном минете и небрежно свалил его на горку других журналов, как делал всегда. — Чтобы вы мне дали миллион фунтов. Это вас не затруднит?

Марина взглянула на журнал. «Секс! Семь колдовских способов уложить его к твоим ногам!» — соблазняла обложка.

— Если вас устроит чек.

— Чек, который будет от любого банка отскакивать?

— Ага, — ответила Марина.

Мы подошли к Глории, которая восседала в мантии на высоком стуле. Я погладил ее мокрые локоны, ощущая присутствие Марины совсем рядом.

— Вы ведь, по-моему, впервые имеете честь сделать мою дочь еще красивее?

— Впервые.

— Пап, замолчи! — просияла Глория.

— Ей бы хотелось подстричь волосы сзади и по бокам, — сказал я, почему-то вспоминая длинные волосы Дайлис. — Только челку, пожалуйста, оставьте, ей так нравится.

— Хорошо, — сказала Марина.

Я отошел на шаг. Марина взяла ножницы и расческу.

— Ладно, пап, иди, — сказала Глория.

Я растерялся.

— Но мне нравится стоять и смотреть, ты же знаешь…

— Пап, иди, а?

Я трахнул Марину в следующий четверг. Впечатлены? Как я, а? Шесть дней от первой встречи до половой связи! На самом деле было не совсем так. Отношения с Мариной были близкими и добрыми, хотя (не могу отрицать) я чувствовал себя победителем. Я бесстрашно вторгся в чужое пространство, на ноле женщин, и добыл себе трофей — девушку. Спасибо тебе, Глория, маленькая кокетка!

Пап, иди, а? Как по-девичьи легко у нее это выходит!

— Ладно, иду, красавица. Скоро вернусь.

Я рассеянно прошелся по ближайшим магазинам. Меня захватило отчаянное желание сблизиться с этой Мариной, возможно, совершенно неподходящей для меня женщиной, которую я впервые видел. Я вернулся, понимая, что обязательно попробую, но оказалось, Глория уже сервировала меня к столу в лучшем виде.

— Так вы декоратор! — сказала Марина.

— Да, временами работаю декоратором.

— Глория мне все-все про вас рассказала.

— Надеюсь, только хорошее?

— Вообще-то плохого не очень много.

— Не очень много? — Моя соблазнительская улыбка на мгновение слетела с губ. Марина впоследствии говорила, что ничего не заметила. А Глория заметила, интересно? Спрошу ее на днях.

— Ну, ничего уж очень серьезного, — ответила Марина. Я нервно потрепал Глорию за ухо.

— Пап, не надо, Марина еще не закончила!

— Простите, босс. Больше не буду. — А про Дайлис Глория ей рассказала? А про Криса? А про «Экономичные» шоколадные печенья? А про мое бессексуальное одиночество?

— Мне как раз нужен декоратор, — перебила мои мысли Марина.

— Не может быть!

— Мне нужно отделать гостиную.

«Мне», не «нам». Я бросил взгляд на ее левую руку, потянувшуюся за расческой. Что это, обручальное кольцо?