Папина жизнь

Наконец я смог поднять глаза, но в результате перестал ее слышать. Волосы Дайлис оставались длинными и роскошными, как всегда, но меня поразило, как изменилось ее лицо. Неужели меня просто обманывает память? Мы ведь долго не виделись. Но нет — нечто страшнее, чем время. Щеки припухли, кожа потускнела. Болезненный облик довершало отсутствие макияжа, даже знакомой губной помады. Опомнившись, я решил больше не пялиться и отвернулся. Дайлис все говорила. Я попытался снова вникнуть.

— …я не могу вдаваться в детали. Но у меня есть предложение, как выйти из тупика.

Я как-то потерял нить, и посредница это заметила.

— Этот вопрос мы быстро проскочили, — сказала она. — У вас нет возражений, Джозеф?

— Ээ… нет. Говори, ээ… — Я кивнул Дайлис, чтоб она продолжала. Оказывается, я не могу произнести ее имя.

— Мы можем снова присвоить детям фамилию Стоун для повседневных нужд, включая школу. Только можно добавить вторую фамилию Пиннок для официальных ситуаций? Например, записать в паспорта? В конце концов, это теперь моя фамилия.

Между нашими одинаковыми креслами стоял кофейный столик, на нем — пачка салфеток, два стакана и графин с водой. Наливая себе воды, я подумал, очень ли заметно, что я просто тяну время.

— Я хочу сказать, — говорила дальше Дайлис, — что иногда проще, чтобы их называли Пиннок. Например, когда мы все регистрируемся в отеле. Но в обычной жизни они могут снова называться Стоун.

Я постарался скрыть свое торжество. Пускай к ним привесят еще этого несчастного «Пиннока» — от меня не убудет. Дайлис благородно уступила мне в самом важном вопросе, причем у посредницы мы сидели минут десять, не больше.

— То есть, как Эстелла? — Я повернулся к Веронике и объяснил: — У нее двойная фамилия, Слейд-Стоун, но для практических целей она будет использовать только мою фамилию, чтобы быть ближе к братьям и сестре.

— Вы ведь это и имели в виду, Дайлис? — спросила Вероника.

— Да, — кивнула она, — именно это.

С секунду я пристально смотрел на Дайлис. С чего это она передумала? Нет ли тут ловушки?

Дайлис продолжала:

— Было бы хорошо, если бы мою новую фамилию признали официально, а дети бы носили и твою, и мою фамилии, раз уж мы разошлись…

— Послушай, Дайлис, — перебил я, — я вот только не понимаю, зачем ты вообще это сделала?

Теперь ковром заинтересовалась Дайлис. Наконец она заговорила, не поднимая глаз.

— Я знаю, что была неправа… я собиралась тебе сказать, Джо, сразу после Рождества. Но я очень торопилась. Наверное, я просто себя убедила, что пройдет время, и ты не будешь особенно возражать. Ты же сам говорил, когда родилась Глория, что тебе все равно, если ее будут звать Глория Дэй. Говорил, что это не имеет значения. Мы записали ей фамилию Стоун, только чтобы родители не удивлялись, что мы отходим от традиций.

— Дайлис, Крис им не отец, — сказал я.

— Но он хочет быть им как отец, — парировала Дайлис. — Так же, как Анджела им как мать.

Меня насадили на мой же собственный вертел. Если Анджела — как настоящая мама, почему Крис не может быть как настоящий папа? Если таковы отношения, насколько важны кровные связи и ярлыки?

— Прости, Дайлис, — сказал я. Я не собирался извиняться, но увидел, что у нее покраснели глаза.

— Ничего, — ответила она. На сей раз я налил воды ей и себе.

— Я подумала, — отважилась вмешаться Вероника, — что нам было бы полезно поговорить о Крисе. Понять, что в этой ситуации нужно ему.

— Я не возражаю, — сказал я.

Дайлис только кивнула. Она отпила воды, и я почувствовал, что она собирается с духом для долгого рассказа.

— Джо, — сказала она, — ты можешь сейчас мысленно вернуться в вечер накануне моего отъезда? Это было воскресенье, мы ездили в парк смотреть динозавров. Мы паковали вещи, и я вышла поздно вечером в магазин, мне нужно было кое-что купить. Не знаю, помнишь ты или нет.

— Угу. — Я пожал плечами. Правда в том, что помнил я все очень ясно, — благодаря своей дурацкой вылазке в сад, где я зарыл альбомы.

— Ну вот, тогда я зашла в ночную аптеку и купила тест на беременность. Понимаешь, я беспокоилась. У меня были какие-то выделения, и чувствовала я себя неважно. Понимаешь, к чему я веду?

Я понимал, причем так хорошо, что боялся даже рот раскрыть.

— В общем, — продолжала Дайлис, — это был бы ребенок Криса.

Тут я почувствовал себя, как в мыльной опере. Кульминация. По неписаному сценарию этой мелодрамы мне полагалось выступить с репликой.

— И что случилось? — сдавленно спросил я.

— У меня был выкидыш на тринадцатой неделе. Через несколько дней после нашей встречи в баре, когда мы договорились про Глорию, Джеда и Билли. Собственно, назавтра после того, как мы обсудили это по телефону.

— Помню. Почти перед самым Рождеством.

Их первое Рождество в Далвиче. Первый визит в дом Криса, превращенный заботливой Дайлис в семейное гнездышко. Я помнил, какой она была в баре. Она цвела.

— К счастью, мы ничего не говорили детям. И моей маме тоже. Хоть какое-то облегчение.