Папирус любви

Чувствуя неотвратимо разливающуюся по плечам боль, девушка окончательно утратила всякое желание сопротивляться и обреченно кивнула:

– Да, госпожа…

Собственный голос показался ей отвратительно беспомощным, а вся ситуация в целом начала вызывать откровенный страх.

Если рыжей твари удалось настолько быстро добиться желаемого, то о какой борьбе за свободу вообще может идти речь? Что, если слова Джины полностью соответствуют действительности и ее на самом деле превратят в послушную чужим желаниям рабыню? Продадут очередному барону, который…

– Не плачь, солнышко, – ласково мурлыкнула воспитательница, заботливо поправляя своей жертве волосы. – Твой новый хозяин будет доволен. Я об этом позабочусь.

Слезы потекли с утроенной силой. Собрав остатки мужества, Катя попыталась вырваться из-под оседлавшей ее женщины, но заслужила еще один удар хлыстом и окончательно разрыдалась.

– Тише, тише, солнышко… все хорошо… смотри, их привели. Смотри, я сказала!

Разглядывать каких-то непонятных мужеложцев студентке не хотелось, но боязнь нового удара заставила ее приподнять голову.

В центре комнаты стояли два волосатых, грязных и щедро покрытых синяками мужика. На руках и ногах у несчастных виднелись кандалы, в глазах притаилось безразличие…

– Это Максидакс и Фаталекс, – вкрадчивым шепотом сообщила наклонившаяся к уху своей пленницы Джина. – Они очень долго служили своему господину. Настолько долго, что узнав о поразившей их темной страсти, он проявил беспримерное милосердие, собственным приказом остановив топор палача. Но уже после освобождения эти неблагодарные варвары начали слишком много разговаривать и заслужили совсем другую судьбу… снимите с них тряпки!

Стоявшие рядом с пленниками солдаты выполнили приказ. Катя в ужасе зажмурилась.

Голос воспитательницы стал еще более тихим, почти интимным:

– Полное усекновение детородных органов, милая. И вечное рабство на кораблях южных пиратов. Думаю, там никто не станет запрещать им шевелить губами. Увести!

Несчастных скопцов выволокли из зала, громила вернулся к камину, а рыжая садистка упруго вскочила на ноги.

– Сейчас я тебя освобожу, солнышко. Но прежде чем ты хотя бы задумаешься о том, чтобы мне перечить, вспомни судьбу этих отщепенцев. Тебе все ясно?

– Да, госпожа…

Избавление от веревок давало лишь слабую надежду на бегство – помимо оставшихся рядом с ней врагов, путь к свободе закрывало слишком много других препятствий. Гарнизон замка, незнание местности, возможная погоня… никаких шансов.

– Ну вот, милая, – распутав последний узел, Джина похлопала Катю по пятой точке и вернулась к столу. – Иди сюда, красавица.

Зареванная и вымазанная в пыли девушка красивой себя не чувствовала, но все равно подошла к воспитательнице, стараясь не встречаться с ней глазами.

– Да ты снова чумазая, – улыбнулась та. – Пойдем-ка, я тебя оботру. Идем, я сказала.

Вздрогнув от проскользнувших в голосе собеседницы ноток, студентка испуганно кивнула и направилась в ванную комнату.

– Стой здесь. – Джина остановила подопечную рядом с остывшей купелью и взяла со столика мочалку. – Подними руки.

Мытье оказалось недолгим – уже через пару минут рыжая стерва убрала с тела девушки налипшую грязь, потом заботливо вытерла ее и подтолкнула к выходу:

– Иди. Ложись на стол.

Чувствуя на себе взгляды обоих мужчин, Катя осторожно забралась на столешницу, гадая о том, что должно произойти дальше. Ритуальное изнасилование? Очередная порка? Какие-нибудь еще извращения?

Из глаз будущей рабыни снова потекли слезы отчаяния.

– Ну что же ты, милая. Не плачь, моя хорошая. Рондо, начинай.

Молодой человек, до этого индифферентно наблюдавший за происходящим, подошел к столу, вытащил откуда-то веревку и начал обматывать ей левую щиколотку студентки.

– Не бойся, солнышко, – улыбнулась Джина, ласково водя пальцами по животу своей пленницы. – С тобой не произойдет ничего страшного.

Благожелательный тон собеседницы заставил юную леди испытать настоящий ужас. Присевшая рядом с ней женщина казалась абсолютным злом, вершиной всех пережитых в этом мире неприятностей. А слова…

– Ну, не плачь, маленькая, – рука переместилась на грудь и нежно сжала сосок. – У тебя такая замечательная фигура… тебе говорили об этом?

– Да, госпожа… – Катя ощутила, что ее ноги неумолимо растягивают в разные стороны и взмолилась: – Пожалуйста, госпожа Джина, не делайте этого. Пожалуйста!

– Не делать чего? – удивилась воспитательница, массируя постепенно откликающийся на прикосновения сосок. – Мы ничего такого и не делаем.

– Пожа-алуйста…

Парень в мантии закончил возиться с ногами студентки и перешел на противоположную сторону стола. Девушка ощутила захлестнувшую ее левое запястье петлю, испуганно дернулась, вскрикнула – и тут же получила неодобрительный взгляд женщины.

– Судя по всему, тебя нужно обучить тишине. Это действительно необходимо?

– Нет, – шмыгнула носом пленница. – Пожалуйста, госпожа, если вы вернете меня принцу Джорресу или лорду… ай!

Хлыст с убийственной точностью опустился прямо между ног, заставив новоиспеченную рабыню вскрикнуть и дернуться всем телом.