Паприка (Papurika)

«Как они смеют! Косаку – сущий ангел!» От гнева у Ацуко защемило под ложечкой. Она еще раз осмотрела голову Косаку и обнаружила ранку на темени. К кончику пальца Ацуко прилип сгусток крови. Вполне вероятно, этот след оставили контакты конусообразного МКД. И если модуль крепили с такой силой, что оставались следы, когда его отрывали, даже мертвый бы проснулся.

28

Под утро Ацуко закончила лечение Косаку.

Наказав Макико непременно запирать дверь, Ацуко изловчилась и отвела Косаку Токиду к себе в квартиру. Это гигантское тело хоть и захлопнуло душу миру, но оставалось управляемым. А когда Косаку уснул, надела «горгону» и начала анализировать его сон коллектором.

Первым делом она успокоилась: до распада личности дело не дошло. Состояние Токиды соответствовало параноидальной шизофрении – но не в стадии обострения, которая наступает вскоре после возникновения. Не склонный к шизотимии, Косаку лишь вошел в неестественное бредовое состояние. Поэтому Ацуко была уверена, что даже при нынешней тяжести со временем он непременно пойдет на поправку. Необходимо лишь остерегаться повторной вспышки и перехода в хроническую форму в период ремиссии.

Косаку, скорее всего, спроецировали сон уже больного шизофренией Химуро. Отсюда детские компьютерные игры, приторные сладости, шоколадные палочки и хорошенькая японская кукла с головой вампира. Никто другой Ацуко на ум не приходил. Также она догадалась, что болезнь у Химуро вызвала прямая проекция сна какого-то тяжелобольного. Ацуко лечила того пациента и знала мир его бессознательного. Потому что японская кукла беспрестанно повторяла по-немецки: «В 60-х даже ночью выходило Солнце… Когда началась война во Вьетнаме, папаня отвел меня в дорогой ресторан, где я окунулся в атмосферу секса… Когда на залив Исэ обрушился тайфун, я оказался в сауне вместе с премьером Накасонэ* и был на седьмом небе…» Даже бодрствуя, Токида вслушивался в эту болтовню.

* Ясухиро Накасонэ (р. 1918) – японский политический и государственный деятель, в 1982-1987 гг. премьер-министр Японии.

Иными словами, преступник спроецировал сон тяжелобольного шизофренией на Химуро, сделав из него шизофреника, затем записал содержание сна Химуро на одной стадии болезни и спроецировал его на Косаку Токиду. При всей разнице в интеллекте Токида был таким же, как и Химуро, отаку, поэтому скрытое содержание сна Химуро проникло в него без особого сопротивления. Судя по талантливому коварству преступника, Ацуко не составило труда предположить, что им был Сэйдзиро Инуи.

Во время сеанса на мониторе психотерапевтической установки то и дело появлялось изображение Инуи и Осаная, которые совокуплялись при помощи МКД. Кадры с их участием были пропитаны духом язычества и эзотерики, что наводило на мысль, будто Осанай во сне берет у Инуи уроки религии через соитие. Однако утверждать это по обрывкам кадров Ацуко бы не решилась. Ее коллектор не мог подключиться к беспроводным МКД Инуи и Осаная. И чтобы выяснить, чем они занимаются во сне, ей тоже требовался МКД. Ацуко понимала, как для нее сейчас важно заполучить хоть один «Дедал». С ним она смогла бы выяснить замыслы врага и, избегая интриг, перейти в контрнаступление.

Одно печалило Ацуко: Токида, едва признавшись ей в любви, пусть ненадолго, но удалился в мир, куда не проникает ее голос. В ее душе закипала ненависть к злодеям, т обрекшим Токиду на такую участь. И сам главарь, и его приспешник знали о ее любви к Токиде. Знали, но это не помешало им совершить гнусное злодеяние. Заполучить бы только МКД. Прежде о мести она не задумывалась, но была уверена, что справится с любым противником. В такие минуты Ацуко, разумеется, забывала, что опасность может подбираться и к ней самой.

Заснула она лишь под утро, а в девять уже встала, первым делом позвонила консьержу и попросила сменить замок. Хотя могла предположить, что у консьержа есть мастер-ключ, который подходит ко всем квартирам в доме. Затем позвонила матери Токиды и попросила в ее отсутствие последить за Косаку. Она попыталась объяснить, что лучше не оставлять его одного, но этим только перепугала Макико. Не забыла она позвонить и Симе: тому могла грозить опасность. Однако тот, вероятно, уже ушел на работу и поставил телефон на автоответчик.

С тех пор как она решила встретиться с Симой для серьезного разговора, прошло несколько дней. Но проблемы возникали одна за другой, и в кабинет директора зайти никак не удавалось. Пробираясь на своем «маргинале» по столичным пробкам в институт, Ацуко намеревалась первым делом поговорить с Симой.

Однако не успела она войти в лабораторию, как узнала, что нашелся Химуро. Позвонили из больницы. Там одна медсестра заметила, как он слонялся среди амбулаторных пациентов перед регистратурой. Ацуко поспешила в больницу.

Из канцелярии доносился шум – вокруг Химуро сгрудились врачи и медсестры. От Химуро шла вонь, волосы растрепаны, словно после сна, небрит, весь грязный и в пыли. Белый халат измят и перепачкан. К тому же – без штанов и босиком. Никто не знал, где он был все этой время и как оказался в регистратуре.