Папство и крестовые походы

Вот почему Иннокентий III начал с того, что в 1205 г. направил в Латинскую империю своего легата — кардинала Бенедикта, поручив ему убедить греков в превосходстве католической веры и в необходимости ее принятия. Явившись в Грецию, Бенедикт рьяно взялся за дело. Он организовал множество религиозных диспутов с греческим духовенством. Диспуты эти носили отвлеченный, богословский характер, но, тем не менее, они собирали немало слушателей. Как правило, верх на этих диспутах с папским легатом одерживали греческие церковнослужители. Отчасти это объяснялось тем, что они были богословски образованнее; такие люди, как, например, афинский архиепископ Михаил Хониат, брат знаменитого историка (Никиты Хониата), основательнее знали церковную литературу, чем римско-католический прелат и его помощники: они, «варвары-латиняне, — писал Михаил Хониат, — не в состоянии понять древних авторов даже в переводе». Естественно, что греки могли выдвигать более убедительные доводы в тех вопросах, по которым велись споры. Но главной причиной их побед на диспутах была не столько сила аргументов, сколько то, что на стороне православных священников находились симпатии слушателей-греков: вследствие этого чисто богословская полемика невольно приобретала злободневный политический оттенок. Ведь греки, начиная с апреля 1204 г., на собственном опыте убедились в «преимуществах» католицизма, представители которого ознаменовали свои первые шаги в Византии такими богоугодными актами, как разорение городов (жестокому разграблению наряду с Константинополем подверглись, в частности, Афины), сел, кровавые насилия над местным населением. Все это в глазах греков более красноречиво характеризовало «достоинства» западной веры, чем схоластические рассуждения легата Бенедикта. Миссия папского посланца в целом провалилась. Лишь в некоторых местах католическим прелатам удавалось иногда добиться перехода к латинским богослужебным обрядам, но это случалось там, где на подмогу пастырским увещаниям приходил меч латинских рыцарей, т. е. подчинение греческой церкви и обращение греков осуществлялось не столько увещевательными, сколько принудительными мерами. К таким мерам в более широком масштабе Иннокентий III решил прибегнуть несколько позднее, в 1213 г., когда из Рима был направлен в Грецию новый уполномоченный апостольского престола, испанец, кардинал-епископ Пелагий. Так как с 1211 г. патриарший престол в Константинополе оставался свободным, то Пелагий получил обширные полномочия папского наместника в Латинской империи. Он-то и постарался в меру своих сил наглядными примерами убедить греков в превосходстве римско-католической религии. Аргументами в руках кардинала были, главным образом, цепи, в которые заковывали непокорных, и смертная казнь — для наиболее строптивых. По отношению к духовенству папский наместник практиковал также весьма крутые меры: монахи изгонялись из монастырей, а церкви закрывались (вход в них опечатывался). Со своей стороны, и латинские сеньоры доказывали своим греческим подданным блага католической религии: графы и герцоги, а также тамплиеры и госпитальеры (и притом с особым старанием) немилосердно грабили соседние с их поместьями греческие монастыри, захватывали принадлежавшие последним земли.

Такими средствами папа и его воинство пытались обратить схизматиков в «правую веру». Эти средства имели не больший успех, чем увещевательные диспуты. Греческое духовенство не хотело вступать в иерархическую систему римско-католической церкви, отвергало унию. Рядовые священники часто предпочитали сложить с себя сан или уйти в изгнание, чем отдаться под власть римской курии. В результате этого Иннокентию III приходилось (как в Константинополе, так и в других местах — в Солуни, Афинах, на Крите) ставить на церковные должности католических пастырей из латинян, к которым, однако, греческие миряне не питали ничего, кроме ненависти.

Греческие же священники, как отмечалось в одном богословском трактате того времени (его приписывают обычно некоему Панталеону, священнику Софийского храма в Константинополе), «всякими способами и скорее действиями, чем словами», старались причинить ущерб римской церкви[88].

Главная цель Иннокентия III — подчинение греческой церкви Риму — так и не была достигнута. Папа в конце концов согласился даже пойти на уступки схизматикам в вопросах обрядности: в 1215 г. Латеранский собор, по настоянию Иннокентия III, принял специальный канон, который проводил принцип довольно широкой терпимости в отношении культовых обычаев греко-православной церкви. Но и это не помогло. Греческое население Латинской империи, включая и духовенство, отказывалось признавать папу своим духовным главой; репрессии, как и поблажки курии, были бессильны изменить позицию греков в вопросе об унии.