Para bellum

Второй взвод ССО, под прикрытием штурмовиков, работал с помощью бесшумного оружия, стараясь не поднимать лишний шум. Ведь выстрелы слышно далеко…

Новые карабины для специальных операций были построены на базе Remington Model 8. Автоматика с длинным ходом ствола долго держала гильзу в патроннике, не давая прорываться пороховым газам максимальное время. При этом часть кожуха ствола выступала в роли большого интегрированного многокамерного глушителя, как на автомате «Винторез». Дополнял эту конструкцию патрон с дозвуковой пулей, калибра 13-мм был сделан на базе .45 ACP. Да, стрелять удавалось прицельно не очень далеко. Но на дистанции метров в 100, край 150 удавалось работать вполне годно. А тут то и вообще – в упор работали.

Стволы сдавленно чихали.

Выбегающие падали, зачастую беззвучно, так как останавливающее действие крупнокалиберных тупоносых пуль было сокрушающее. Разом выбивающее дух.

Темнота же скрадывала вид катастрофы, не позволяя спасающимся из задымленного помещения оценить всю гибельность этого бегства. А также свои ближайшие перспективы…

И вот – тишина.

Личный состав заставы кончился. Во всяком случае активно бегающий. И на всю округу так и не прозвучало ни одного полноценного винтовочного выстрела.

Бойцы второго взвода ССО набили опустившие магазины новыми патронами. Провели контроль холодным оружием, уже подстреленных. Надели изолирующие противогазы. И повесив на стволы своих карабинов тактические фонарики пошли внутрь. Ждать, пока внутри развеется дым и придется в себя кто-то из выживших – плохая идея…

Капитан же инженерно-саперной штурмовой роты, заметив заход бойцов ССО внутрь, доложился об этом по радиостанции своему руководству. И на берегу Амударьи началось бурное оживление.

Зарычали моторы.

И к кромке воды стали выезжать грузовики, сгружая понтоны. Большие такие плоскодонные лодки, сваренные из стального проката и добротно закрашенные стойкой краской. Их намедни доставили эшелоном и всю ночь разгружали. А теперь вот вывозили на берег. Вдоль него. Потом сталкивали в воду. И начинали скреплять промеж себя металлическими штангами.

Быстро.

И пока спускали да скрепляли новые понтоны, на старые монтировали опорные балки и настил. Тоже секциями, которые доставили тем же эшелоном.

Параллельно на обоих берегах делались крепления для фиксации торцов понтонной переправы. И, как только завершили монтаж последних элементов настила, начали лебедкой разворачивать всю эту «колбасу» поперек течения. Так что оставалось только соорудить сходни для удобного въезда и выезда.

Три часа не прошло, как понтонная переправа была наведена. И по ней двинулись первые подразделения 1-ой конно-горной отдельной бригады. Специально развернутой еще в конце 1928 года в здешних краях для будущей операции в Афганистане…

Штурмовая инженерно-саперная рота и два взвода ССО тем временем завершили все свои дела у заставы и выступили вперед. С тем, чтобы занять оборону и обеспечить прикрытие для переправляющихся войск. А то мало ли от Мазари-Шарифа атакуют, дабы сбросить войска в реку. Попытаются атаковать, разумеется. Потому как даже две-три тысячи сабель с этой задачей вряд ли справились бы. Но зачем нести лишние потери?

В оригинальной истории в 1929 году советские войска также вошли в Афганистан для поддержки Амануллы-хана. Но сделано это было спонтанно, а потому бестолково. Из-за чего вся операция провалилась, а режим потенциально лояльного Союзу Амануллы пал окончательно и бесповоротно. Уступив ставленникам британской разведки.

В этой же истории все пошло не так.

Показательное уничтожение отряда Ибрагим-бека позволило вести переговоры с Амманулой на совершенно ином уровне. Силу в здешних краях уважали. Особенно если она была связана с определенным контекстом справедливости.

Ибрагим-бек предпринял разбойную вылазку? Предпринял.

Его за это покарали? А то как же? Да так покарали, что у многих лидеров басмачей закрались крамольные мысли «перековать мечи на орала». Обычно руководство СССР таких военных операций не проводило. Тем более столь продуктивно и настолько маленькими силами. Фактически – при десятикратном численном превосходстве противника.

Тут у любого… хм… чувство самосохранение взыграет.

Но главное – Союз заявил себя в регионе как серьезного игрока, способного решать даже самые щекотливые вопросы. Да так решать, что желающих подать апелляцию после не наблюдалось…

Зачем в оригинальной истории Союз полез в Афганистан в 1929 году? Чтобы решить проблему басмачества, потому как эти «прекрасные ребята» очень крепко обосновались на севере Афганистана, создавая перманентную угрозу советской Средней Азии. Ну и, заодно, получить в сопредельном государстве дружеский, а лучше союзный режим.