Пара для дракона, или игра в летнюю ночь

— Да, добровольно, — ответила Мирана спокойно, — Ты можешь отказаться, а я могла бы солгать и сказать, что отпущу. Но после тысяч лет ожидания мне не хочется обманывать и снова терять тебя только потому, что тебе опять вздумается героически самоубиться на каком-нибудь устланном гниющими солдатскими внутренностями поле. Потому… Кушай яблочко, мой свет. И, к слову… запись нашего разговора, которую ты сейчас делаешь, не понадобится, но все же — похвальная предосторожность, вызывает чувство ностальгии. Помнится, ты всегда очень серьёзно относился к предательству и был верен долгу. Спросить меня, так люди с их жалкой жизнью бабочек-однодневок не стоили ни капли твоей крови, но приятно думать, что эти годы совсем не изменили тебя. Увы, меня — да. Потому прости, любовь моя. Я могу сделать сейчас многое для тебя, но не отпустить.

Шум в голове усилился, и Бран решился.

В конечном итоге, зная паранойю Иса, тот все равно проверит его — это после возвращения-то из лап условно дружеского государства. И, если полулису таки промоют мозги до состояния покорного Королеве овоща, Ледяной дракон быстро сломает ему шею в порыве милосердия, чтобы никому из своих навредить не успел.

И да, Брана такой расклад устраивал.

В остальном Мирана была права, конечно. Она — Королева Фейри, одно из самых могущественных существ их мира, стоящее в одном ряду со старейшими драконами, Владыкой Демонов и Главами сильнейших оборотничьих кланов. Мирана Цвет Аконита — та, кто совершил военное чудо, прогнав драконов из своего государства и заключив с ними мирный договор, та, кто превратил раздираемую противоречием кучку эльфийских семейств в один из самых величавых и опасных Дворов их тысячелетия. О её уме и жестокости слагали легенды, и сама магия, казалось, текла в её жилах, наделяя свою избранницу немыслимыми дарами. Да, и был Бран — так себе маг, вчерашний наёмник, недоагент Предгорья, недонаследник престола Ликарии. У него не было никого, кроме товарищей. Таким образом, расклад сил был очевиден, и брыкаться бессмысленно.

По крайней мере, ему нравилось думать, что причина в этой самой логической выкладке, а не в нежности, вспыхивающей при каждом взгляде на эту хрупкую девушку, не в чужих-своих воспоминаниях, где она была другой — нежной, хрупкой, полной юношеских идей и желания сделать этот мир лучше.

Впрочем, не сказать, что у неё совсем не получилось. Но какова была цена?..

Бран, не отводя взгляда от её лица, нежно обхватил её запястье, тонкое, с голубоватыми жилками вен, и поднёс к своим губам вместе с яблоком.

Не из-за шантажа, на самом деле. Просто, если быть честным с собой, он хотел этого — больше, чем чего-либо другого.

Яблоко было таким, ну… яблочным. Разочаровывающе обычным. Нет, вполне себе вкусным и сочным, явственно-осенним, оно ассоциировалось с празднествами урожая в любимом саду его матери, дымом костров и шелестом опадающей листвы. Полулис, который успел нафантазировать разного, начиная от сладости неземных медов фейри и заканчивая чёрной ядовитой гнилью, теперь не знал даже, что и думать.

— Вкусненько, — сообщил он, — Со всей этой вознёй даже пожрать не успел.

Мирана с улыбкой склонила голову набок.

— Я бы приказала приготовить тебе роскошных кушаний, но, увы, не могу сейчас этого сделать, — сказала она мягко, — Празднование Темнейшей Ночи священно для фейри, я не могу его прерывать — даже для тебя. Позволишь?

Не то чтобы Бран был против поделиться яблочком. Ну, особенно таким вот способом, ибо губы у Королевы были мягкие, умелые и знакомые, да и вообще вся окружающая действительность постепенно переставала казаться такой уж важной.

— Давным-давно я вырастила эти яблоки для внучки одной из моих придворных леди из рода Снежных Ягод, — улыбнулась Мирана, отстраняясь, — Думаю, ты слышал о фейри из этой семьи — кожа белая, как снег, губы алые, как кровь, волосы чёрные, как смола, клыки острые, как бритва… хотя, люди в своей обычной манере не упоминают в своих новых сказочках о клыках. Зря, если хочешь знать мое мнение. Так или иначе, род Снежных Ягод особенно ценится за редкостный, просто потрясающий дар к лесной магии, доставшийся от самого Короля-под-Горой. У их рода очень редко рождаются дети, потому даже полукровки весьма ценны. Такой была и та девица… Забавно, кажется, люди называют её нынче Белоснежкой.

— И что с ней сделало яблоко? — уточнил Бран.

— О, убило её, — усмехнулась Мирана, — И сделало бессмертной. Но не беспокойся, я с тех пор основательно усовершенствовала этот яд, так что умирать не придётся. А то, знаешь ли, у меня в спальне слишком мало места для хрустального гроба, да и некрофилией, в отличие от достопамятного принца, разбудившего на свою голову ту девицу, я не страдаю.

Бран ухмыльнулся:

— Интересная, должно быть, была вечеринка.

— О, — фыркнула Мирана, — Это я ещё о семи порабощенных её магией дворфах не упоминала… Так что да, можно сказать, ты прав в своих оценочных суждениях.