Пара для дракона, или погаси последний фонарь (СИ)

— Ида, — голос Жакрама отвлёк её от разглядывания драконьих глаз — поразительно красивых, кстати, медных, как и волосы. — Выйди на минутку.

Она послушно выскользнула в коридор, предвкушая встречу ещё и с Дорином — наверняка они вместе, как обычно...

По правде, она поняла всё с самой первой секунды. Только увидев выражение глаз Жакрама. Так что она не удивилась, когда он протянул ей на ладони знакомый амулет-оберег, исчерпанный до самого дна.

— Прости, — сказал Жакрам тихо. — Он прикрывал меня и был убит Стальным драконом. Ида... мне очень, очень жаль. Это всё — только моя вина.

Она медленно покачала головой.

В горле стоял ком, и говорить было почти невозможно. Но, будучи лекарем на поле боя, очень ясно понимаешь простую истину: мёртвым невозможно помочь. Нет смысла тратить на них время, когда рядом в помощи нуждаются живые.

— Командир... мой король... брат, — она скользнула вперёд и положила ладонь на его щёку. — Ты говоришь глупости, за которые Дорин хорошенечко стукнул бы тебя на тренировке. Он выбрал такую жизнь, правда? И прикрывал тебя всегда, что бы там ни было. Не ставь под сомнение его выбор, понял? Он жил, как хотел жить. Никогда не забывай этого!

Жакрам покривил губы. Она видела — слова тут мало чем могут помочь. Он вынес себе приговор и обжалованию тот не подлежал. Ида не могла и вообразить, как тяжела ноша, упавшая на его плечи.

— Отдохни, Ида, — только и сказал он. — Хотя бы немного. Неизвестно, что ждёт нас завтра.

— Я закончу работу, командир. Мне нужно это, — добавила она, увидев, что он готов возразить. — Мне надо чем-то занять руки.

Жакрам устало кивнул.

— Подлатай немного этого мальчишку, — сказал он. — Знатный молодой дракон, хочу попробовать поторговаться за его шкурку и потянуть время. Да и пару вопросов задать ему не помешает... Так что ты по-возможности присмотри, чтобы и не окреп слишком сильно, но и не сдох: с мёртвого мне никакой пользы.

— Слушаюсь, — склонила Ида голову.

Она не позволила себе слабости или истерики. Не сейчас... позже. Сжав в кулаке бесполезный, разбитый амулет, она тихо скользнула прочь.

Ида хорошо помнила тот день, когда подарила этот кулон Дорину. Она помнила всё, и эти сцены одна за другой вставали у неё перед глазами.

Он понравился ей сразу — этот статный, красивый наг, воспитанный в духе уличной свободы и непохожий на тех мужчин, которых она видела раньше. В нём было много яркости, мужественности, жестокой хитрости, которая завораживала, как мифическая флейта Бога Змей.

Льена, понаблюдав за этой ситуацией, сказала недавно: "Хорошим девочкам всегда нравятся плохие мальчики". Это всё было очень примитивным пониманием сути вещей, но... нельзя не признать, что некоторая правда в этих высказываниях всё же присутствовала.

Ида влюблялась в Дорина с каждой встречей всё больше. Она тихо страдала, когда он раз за разом выбирал... кого угодно, но не её. То были женщины, объективно уступающие ей не только в происхождении (что, по сути, невелика заслуга). Они были менее красивы, не особенно образованны, хотели от Дорина одних лишь денег — но он выбирал их, раз за разом.

Не её. Не Иду.

Это терзало сердце нагини, било по её женскому самолюбию. Как же так? Почему?..

В какой-то момент подумалось: возможно, Дорин считает, что отношения с ней повлекут за собой гору обязательств, что её происхождение и есть проблема. Она как-то услышала в разговоре солдат: "Это же сама леди Ида! На такую ничё подниматься не должно, если неприятностей не хочешь. У неё на лбу написано, что она того... не из таких!"

Как Ида ни искала, но никакой посторонней письменности у себя на лбу не обнаружила. Таким образом перед ней встал вопрос: как объяснить Дорину, что она вполне... как там... из таких? По крайней мере, для него так точно?

Она пыталась, правда. Даже амулет ему подарила, наполнив своей силой, и сама же застегнула побрякушку на шее Дорина, нежно пробежав пальцами по обветренной коже, с удовольствием чувствуя, как отозвалось его тело приятной дрожью...

Но даже тогда он так и не сделал шага навстречу.

Огорчённая и разочарованная, Ида решила, что пора заканчивать с этой историей, и пришла однажды прямиком к нему в спальню.

И Дорин... просто выставил её за дверь.

"Ты — сестра моего единственного друга и товарища, — сказал он ей тогда. — И слишком много значишь для меня, чтобы я пользовался тобой, как какой-то шлюхой. У меня есть одна любимая женщина — война. Она не терпит конкуренток. А ты... тебе нужно что-то получше, чем я."

Она ужасно злилась на него. Она не понимала. Она ждала, когда, рано или поздно, всё изменится...

И вот, можно сказать, что всё изменилось.

Она прикрыла глаза, скользнув в комнату.

Нужно закончить с пленником. Нужно отвлечься...

Дракон, кажется, ждал её: его глаза неотрывно следили за дверью, и странное облегчение, промелькнувшее в них, сменилось тревогой. Он всматривался в её лицо из-под обожжённых ресниц, будто ища что-то, будто пытаясь разгадать какую-то загадку.