Пара для дракона, или погаси последний фонарь (СИ)

Опять же, Гунни парой он признает без вопросов. Собрать братьев вместе... сложнее, прямо скажем, но поправка "выживших братьев" несколько упрощает дело.

Можно позаботиться, чтобы вообще никого собирать не пришлось — померли в дороге, все дела... А можно и действительно попытаться спасти того же Жорана — он всё равно рванёт в техногенный мир сразу же, как только получит свободу. Дитё ведь, полторы сотни лет недавно стукнуло... Как вариант, да. Ажар бы так и поступил.

То есть, Ажар бы вообще попытался спасти всех. Но Ижен дожил до своих дней как раз потому, что не был настолько же глуп и наивен в этом вопросе.

Правда, возможно, с Жакрамом, любителем похищать чужие пары, тоже придётся договариваться. Но это на крайний случай, если не удастся забрать Лимори силой. Или шантажом. Интересно, что запоёт Жакрам, если Ижен превратит в зомби половину этих его мерзких змей?..

В общем, с братьями и Обретением — решаемо. Третий пункт... Призрачный Дом Ижен возглавит, если надо. На бумаге. И даже изобразит кипучую деятельность — ненадолго. Но оставаться в Предгорье? Привезти сюда Лимори, Даани и дочь? Позволить драконам и дальше влиять на Гунни, используя старые нитки? На кой оно ему надо?!

Нет, кто спорит, Предгорье — страна богатая и развитая. Однако, бонусом к этому удовольствию идёт перманентная грызня между семействами, и строгая классовость общества, и расизм, и вечная вялотекущая война с демонами (что вдвойне неприятно для Ижена, выросшего в демонической культуре), и традиционализм... может быть, знатные драконы, рождённые в этом гадюшнике, и получают удовольствие от этого всего, но Ижену были чужды такие девиации.

Нет уж! Его ожидали поместья в нескольких смежных мирах, а ещё — тот самый Вольный Город, который обещал подарить ему Эт. Опять же, Властелины в качестве соседей импонировали ему намного больше, чем погрязшие в сварах престарелые драконьи маразматики... так что решено — никакого Предгорья. А Гунни... да она сама же потом поймёт, насколько проще жить вдали от сородичей! Когда сама станет хозяйкой своей жизни, например. Возможно, придётся забрать с собой всю её семью, чтобы не допустить шантажа, но это уже детали, которые можно будет проработать в процессе. Главное... неужели — свобода?!

— Ты замолчал, — голос Гун звучал так, будто она немного занервничала. — Неужели даже сейчас злишься на меня?

— Нет, — сказал Ижен. — На самом деле, ты спасла меня. Я и не думал, что Предгорье может предложить нечто подобное. Но... ты уверена, что у всех этих подарков судьбы нет двойного дна? Что, если я выполню условия, они просто возьмут — и отпустят меня на свободу, избавят ото всех клятв? Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Да, — отозвалась она. — Я уверена. Это хороший шанс, Ижэ.

Он заглянул в её сознание — и не увидел ничего подозрительного.

Робкая надежда на свободу, долгожданную и манящую, запузырилась в его душе.

— Вот что, — сказал он. — Я как раз направляюсь на Южный Предгорный Фронт, чтобы кое-кого спасти. Там мы и встретимся.

* * *

Ида провела непростую ночь.

На самом деле, вообще неизвестно, нашла ли она бы в себе силы увидеть утро, если бы не Чаку. Драконочка, судя по всему, чувствовала, что всё плохо. Как знать, насколько разумны и чувствительны маленькие дракончики? Чаку вот была очень умна, и Ида ощущала даже какую-то смутную гордость за малышку — хотя и не имела на то никакого права.

Так или иначе, Чаку не позволила Иде погрузиться в самые глубины депрессии. Она тормошила её, сворачивалась вокруг неё (благо даже новорожденные драконы, прямо скажем, не так уж малы по меркам человеческим), цокала и явственно пыталась установить с Идой эмоциональную связь. Последнее не очень-то получалось — всё же, нагини драконицей не была и соответствующих навыков не имела — но чувство ответственности за маленькое существо и не-одиночества вытаскивало на поверхность, заставляло жить.

Даже если пока не хочется.

Ида даже поспала. Немного, урывками, с чувством свинцовой тяжести во всём теле — но это было лучше, чем ничего.

Она не знала, почему подумала о Зике, когда проснулась.

Нет, он не был первой мыслью, конечно. В сознании всё не хотел таять образ Дорина, который, паршивец, всё улыбался ей во сне чуть грустно и махал рукой; Чаку капризничала и не хотела отпускать; надо было считать магический фон — это первым делом, чтобы разобраться, спокойно ли, не рухнул ли мир в очередной раз, пока она тут спала...

Всё это так. Но дракон тоже почему-то не желал забываться, смотрел встревоженно из памяти. Что было в его глазах — неуверенность, сомнение? Сказать бы...

Ида не доверяла ему. Вот совсем. Так почему же не рассказала Жакраму ни о странных цветах, ни о разговоре — будем честны, ещё более странном? У неё не было ответа на этот вопрос, даже для себя самой. И от этого на душе становилось ещё тяжче.

В итоге совсем неудивительно, что она решила встретиться с ним снова. Она ведь имеет право взглянуть на приоритетного пациента, разве нет? Главное, повторять это самой себе почаще — чтобы поверить.