Пара для Эммы

— Что это за камни? — вернулась она к сиреневым брызгам. — Они мне не знакомы.

— Это око ясновидящих, — пафосно произнёс секретарь, — очень редкий камень. Мы добывали его в северной части горы, пока там не поселился ледяной дракон. Теперь нам туда нет хода.

— Ледяной дракон?!

— Да, мстительная, жестокая и безмозглая тварь, но прорва коварства и злопамятности делает её практически неуязвимой.

— Он не разумное существо? — не удержала своего любопытства Эмма и заслужила странный взгляд.

— Говорю же, тварь безмозглая! Вся польза от неё, что когда сдохнет, оставляет после себя вечный лёд. Его хоть в печь бросай, не растает, только более прозрачным сделается.

— О-о, да-да-да, одно из порождений Зимы, — с умным видом высказалась она наугад и, взяв в руки сиреневые камешки, замерла, решая, как поступить.

Неожиданно её чувства обострились. Она не стала ясновидящей, но довольно обобщённые эмоции окружающих сделались значительно понятнее.

Эмма сбилась с дыхания, пытаясь отделить свои чувства от ощущений ребят и потянулась к гному. Он сердился, что магичка не прыгает от счастья в ответ на щедрую плату. Сожалел, что никто из гномов не знаком с искусством сотворения материалов, а то бы он выкупил прозрачные тонкие плёнки, не пропускающие воду, и вновь думал о том, что это редкий случай, когда советник платит, не торгуясь. Эмма доверилась ощущениям, полагая, что хитроватый Верст не обманывает её и испытывает именно те чувства, что она уловила.

— Не думайте, что я не вижу благоволения уважаемого господина Чаргеча, — мягко произнесла она, собирая камешки в мешок и крепко завязывая его. — Если бы не моя уверенность в том, что в ближайшие годы я не смогу вернуться домой и что мне потребуется устраиваться в совершенно незнакомом месте, я бы эти вещи оставила в дар хозяину этого гостеприимного дома.

Чувствуя, как смягчается гном, Эмма продолжила:

— Я покорена деловитостью вашего народа, высоким уровнем технического развития, целостностью самосознания и миролюбивым отношением к соседям, — на едином духу выпалила она, ловко преувеличивая замеченные ею положительные моменты и то, чем гордятся сами гномы, а заодно упрямо проталкивая политику дружеского взаимодействия с соседями. Этого требовала её совесть.

Дождавшись улыбки и лёгкого кивка Верста, с удовольствием выслушавшего дифирамбы, Эмма придвинула к себе мешочки и отодвинула от себя две зажигалки. Одну пустую и вторую действующую, следом она положила мультитул и, тягостно вздохнув, залезла в карман рюкзака, поковырялась там и вытащила горку прозрачных фантиков от леденцов, скомканную обёртку от прошлой жвачки с остатками пожёванной резинки, пачку с носовыми платочками, пустую упаковку из-под влажных салфеток, немного завалявшейся мелочи и новенькую гигиеническую помаду.

— Думаю, вам интересно не содержимое, а блестящая поверхность обёртки от жевательных прямоугольничков. Изучайте. А ещё не пропускающий воду материал в подарок, — гордо оповестила она, подталкивая к зажигалкам фантики и упаковку. — А что касается тянущейся тесёмки в волосах Вьюна, так она принадлежит ему, и если он желает продать её, то у него и спрашивайте.

Вьюн отрицательно покачал головой и гном насупился.

— А заколки?

— А вот насчёт заколок, уважаемый Верст, предлагаю вам сотрудничество. — подталкивая волнистую шпильку с кругляшком на кончике и невидимку. — После того, как я посмотрю те варианты креплений волос для женщин, что создают ваши мастера, возможно, смогу предложить намного больше, чем вы просите.

— Хм, согласен, — подумав, одобрил секретарь, — а беленькие квадратики, что держали во рту ваши подопечные?

— Как вы понимаете, они ещё пригодятся детям, к тому же, при всём моём уважении, это работа… магов, которую вы не сможете повторить.

— Нужен особый дар?

— Да, не просто дар, а несколько способностей, совмещённых друг с другом, — заюлила Эмма. Вообще-то она боялась, что, подумав, секретарь вернёт весь её хлам обратно или заберёт обратно один из мешочков.

— Ну что ж, раз наши дела улажены, то предлагаю начать прогулку, — Верст улыбнулся, и невозможно было удержаться от ответной улыбки.

Эмма уловила напряженные взгляды старших детей на деньги и без всяких камешков для ясновидящих поняла, что у неё огромная по их меркам сумма.

— Скажите, Верст, можно ли их, — она кивком показала вложенные в рюкзак мешочки, — оставлять здесь.

Было неловко выражать свои сомнения, но дети правы, деньги приличные и не хотелось бы их лишиться.

— Я запру ваши покои и повешу печать советника, чтобы никто не заходил без вас, — совершенно спокойно ответил гном.

Вот теперь можно отправляться на прогулку с хорошим настроением и спокойной душой. Эмме даже захотелось протанцевать какое-нибудь заковыристое балетное па, но не умела, а посему весело отстучала ногами коротенькую чечётку и прищёлкнула пальцами.

— Вот так!