Парад нескромных декольте

Клавдия положила трубку и обернулась на хнычущего мужа.

– Давай, Кака, собирайся. Это, конечно, не роддом, но тоже ничего. Пусть тебя основательно вылечат, а то прямо стыдно, ей-богу: у тебя такой вид, что так и хочется пятак бросить.

– Клава! Я займусь спортом и закаливанием! – клятвенно заверил супруг и стыдливо попросил: – Не надо в больницу, я уколов боюсь…

Ответить Клавдия не успела – позвонил исполнительный Жора.

– Да, Жорочка, это я… – закудахтала Клавдия Сидоровна. – Хорошо, а когда ждать? Через полчаса? Спасибо тебе огромное… Да-да, я успею его собрать… Ну конечно, не помирать же ему. Потом созвонимся.

С больницей вопрос был решен, Клавдия торопливо собирала мужу сумки, а тот жалобно выл на одной ноте. Вытье не дало результатов – очень скоро приехала молоденькая врач, накрашенная с величайшим искусством, с великолепной прической и невиданным маникюром. Красавица, видимо, была хорошо проинформирована, а может, и подпитана Жориными деньгами, потому что, щелкая каблучками-иголочками, вышла на середину комнаты, уставилась на больного и решительно произнесла:

– Распузон Акакий Игоревич? Госсыди, ну и имечко… Ну что ж, придется лечить!

– Хи-хи, от моих инициалов, что ли? – кокетливо умничал Акакий.

Яркая докторица пробудила в чахлом больном прыткого кавалера.

– Кака, смотри, вот сюда я тебе трусики положила, а здесь маечку… тапочки тут вот, туалетная бумага, а то, кто знает, вдруг там наждачка какая… – хлопотала жена.

Но ее никто не слушал.

– От чего лечить будем? – вовсю строил глазки Акакий Игоревич. – От сердечного волнения?

– От чего придется, – вяло ответила красавица. – Собирайтесь быстрее.

И Акакий, приободрившись, браво пошагал на выход.

Клавдия еще долго смотрела в окошко, как ее благоверного усаживают в машину с крестом, потом оглядела комнату и закатала рукава. Теперь за дело.

Двадцать девятого разразился скандал. В семь часов утра неожиданно заявился Акакий Игоревич:

– А вот и я! Клавочка, я же тебя предупреждал – страшно боюсь уколов! А они меня… два дня иголкой тыкали…

– Акаша! – появилась в дверях Катерина Михайловна.

Домой старички вернулись еще в первый день, к вечеру. По Акакию, видимо, соскучились, потому что маменька бегала кругами возле сына и хлопала себя по бокам:

– И совсем здоровенький! Вот как славно! А я думаю – кого за молочком послать… Клавочка ведь точно не пойдет…

– И я – тоже! – выгнул грудь баранкой Акакий. – У нас, маменька, сегодня дело важное – преступника идем ловить!

– Так и идите! А будете мимо бочки пробегать, ты молочка по пути и купишь, руки-то не отвалятся! – упиралась маменька.

– Кака, ты бы, правда, не совался сегодня, а? Мы с Жорой едем.

Вот тут-то Акакий и принялся скандалить.

– Я не понимаю, почему мы не можем поймать этого Вадика без Жоры! – кричал он, гневно махая руками. – Мы все нашли, осталось отследить и задержать! А теперь – Жора! Я прекрасно сам могу заковать в наручники любого!

– Никто не спорит, ты закуешь любого. Но если его Жора держать будет, – спокойно возражала Клавдия, накладывая на щеки лубочный румянец.

– Клавочка, но у нас достаточно силы!

– У кого? Кто будет производить силовые действия?

– Так ты ж и будешь! Зачем надо иметь столько веса, если его не использовать?

Клавдия отвесила мужу звонкую оплеуху, будто лопатой о бочку ударила.

– Вот… Клавочка… умеешь ты убеждать! – вмиг исправился Акакий. – Мне Жоре позвонить или ты сама позвонишь?

В одиннадцать ровно бравая команда в полном составе сидела возле консультации.

– А вдруг она не придет? – нервничал Акакий Игоревич. – Ведь уже одиннадцать, а она не торопится! Что за безответственность!

– Успокойся, ее же все равно раньше не пропустят, – крепилась Клавдия.

– Да, я беспокоюсь, а вот она… Нет, ну какое наплевательство!

– Возьмите, Акакий Игрич, вам от нервов, – протянул Жора темную бутылочку.

Акакий трепетно прильнул губами к горлышку и тут же скривился:

– Что за гадость? Тьфу, пакость какая! Клавочка, на, попей.

– Это не гадость, а настой валерианки. Я специально для вас взял. Знаю, вы всегда нервничаете.

– Для меня он взял! Я что, кот тебе, чтобы валерианку хлестать?

– Тихо, вы! Вот она, Лизочка… – вдруг прошептала Клавдия. – Жора, у тебя точно через окна ничего не видно?

– Так окна ж тонированные! Ничего.

– Все. А теперь – ждать.

Ждать пришлось долго. Очень долго. Акакий Игоревич уже мирно задремал, Жора тоже начал позевывать, когда из двери консультации показалась Лиза Кошкина.

– Жора, давай за ней! – толкнула Клавдия в бок водителя.

– Да знаю я, чего пихаетесь…

Лиза спешила на остановку.

Жорин джип пристроился за автобусом, куда села Кошкина, и теперь медленно тащился следом, послушно тормозя на каждой остановке.

– Вот! Вот она! – закричала Клавдия, когда молодая женщина вышла.

Кошкина дошла до маленького двухэтажного дома и скрылась в подъезде.

– Все, теперь надо туда! – выпрыгнула Клавдия из салона. – Сидите здесь и ждите меня! Акакий, проснись!

– Да, Танечка… Я уже у твоих ножек… – пробубнил сонный Акакий.

– Жора! Этого разбудить и влепить два подзатыльника!

– Может, вы сами?

– Мне некогда!