Парад нескромных декольте

– А чего подробнее… Я тут на кладбище к родителям заскочил… Вечером, конечно, потому что я же боюсь днем-то, за мной и так из-за этих грабежей уже охотиться начали. Ну подхожу к сторожу, спрашиваю, как, мол, могилку найти. А он мне: «Вот по этой аллее иди, сынок, прямо и упрешься. Да ты не боись, там уже тебя ждут». Я сначала подумал, что старик перепил. Говорю: «Чего мелешь? Кто это меня ждать там может?» А он: «Иди, говорит, сам посмотри, я всех твоих родственников не знаю. Кажись, сестра чья-то».

– Так это женщина была? – перебил Акакий.

– Я думаю, да. Если бы мужик, то сторож сказал бы, что брат. А он дальше говорит: «Она уже приходила, про тебя спросила, а я и не знал, что ты сын покойников-то. Но сдуру ляпнул – приходит, мол, кажну ночь. Хотел дамочке приятность сделать. Вот она второй раз приходит, тебя ждет».

– А может, и правда какая родственница? – предположила Клавдия.

– Да нет у нас родственниц! Отродясь не водилось! Но я пошел туда, подумал – свихнулся старик. Стал ближе подходить, а от памятника тень отделилась и вижу – прячется! Ну я смекнул, что не к добру это, и тихонько так обратно повернул, вроде и не хотелось туда идти. А вы – отравил, отравил…

– Так, говоришь, на кладбище? – задумчиво протянула Клавдия Сидоровна.

Жора почувствовал неприятный озноб.

– Да не слушайте вы его! Это он специально нас туда посылает. Я те пошлю! Врет, гад!

– А вот это мы и проверим.

Акакий старательно закашлял, зачихал, то есть всячески стал проявлять болезненность. Клавдия должна была догадаться, что кладбище он посещать никак не может.

– Придется идти, – вздохнула Клавдия.

– А этого куда? – пнул по стулу Жора.

– А давайте в милицию! – бодренько предложил Акакий. – Позвоним, обскажем ситуацию, а? Они сами и на кладбище съездят!

– А если там нет никого? – нахмурилась главная сыщица. – Нет, надо до конца довести дело. А этого… этого отдадим под неусыпный надзор Петра Антоновича. Он ему покажет «упал – отжался!». А сейчас… Жора, ты бы хоть угостил нас чем, весь день ничего во рту не было. И думайте давайте, как сегодня ту женщину ловить будем.

– А чего тут думать?! – бравировал Жора. – Вот спрячемся за кресты… Так? А потом она придет… Так? А мы как ее схватим…

– И что? Что ты ей скажешь? Она заявит, что подружка несчастной Ольги Васильевны, пришла на могилку поплакать, а вовсе никого там и не поджидает. Только бы хватал он! Тут надо как-то так повернуть, чтобы она себя проявила… Думайте!

Пока Жора гремел на кухне, Клавдия упрямо морщила лоб. Акакий отправился в душ. Как он сказал – смыть больничный запах. А Вадик так и сидел, затянутый на стуле. Вскоре Жора пригласил к столу. Пленника тоже не обошли вниманием – притащили вместе с мебелью на кухню и сунули под нос тарелку.

Решено было ужинать и делиться идеями одновременно.

– Ну, Кака, докладывай, что ты там сочинил? – спросила супруга, щедро намазывая себе бутерброд красной икрой.

Акакий только что вылез из ванны, сидел в пушистом Жорином халате и тоже хотел есть икру, а вовсе не разговаривать. Но под строгим взглядом жены смирился.

– Я хорошенько подумал, и меня осенило. Значит, так: сейчас Клавдия звонит в милицию…

– Чего это опять в милицию и опять я?

– Потому что у тебя голос, как у потерпевшей. И не перебивай! Ну, значит, ты звонишь и говоришь, что на кладбище преступница прячет килограмм героина. Естественно, милиция устраивает засаду. А мы тем временем еще раньше укладываемся в свободные могилки…

– Да типун тебе во все пузо!!! – не стала слушать дальше Клавдия.

– Нет, это ж надо! Такую хрень человек столько времени придумывал! – фыркнул Жора.

– Не смейся над убогими, грех, – строго оборвала его Клавдия. – Я вот что думаю – надо просто проследить за этой дамой, а потом заявиться к ней домой. И пусть попробует не сознаться!

– Да ну, чего это она сознаваться будет? А если ей и не в чем? Может, на кладбище она по какой-то своей надобности ходит? – вдруг воспротивился Жора. – Я думаю, надо вот как…

Жорина идея была лучше всех. Конечно, для ее воплощения требовалось творчество, время и немного мужества, но зато странная женщина могла рассказать все. Жора предлагал подкараулить даму при выходе с кладбища и выпустить на нее Акакия, обряженного под юродивого. И этот юродивый должен был говорить странные для дамы вещи, то есть выступить в роли пророка. А когда дама проникнется, расспросить ее, зачем она ходит сюда каждый день и что ей известно про Бережковых.

– Я даже думаю, – уточнял детали Жора, – Акакию Игоревичу ей навстречу голым выйти надо, чтобы она уже не сомневалась, что перед ней идиот.

– Гы-ы-ы, а он у вас и одетый на идиота похож, – вдруг заржал подозреваемый.

– Ты… сейчас тарелку-то на голову надену! – взвизгнул Акакий. – И вообще! Чего это меня, главное, к даме выпускать станем? А может, она как раз и есть убийца? Пусть лучше Клава. Или Жора.