Парад Солнца (ЛП)

Интересно, нервничал ли он? Гермиона сомневалась, что Драко бы признался или прервался, чтобы немного поговорить об этом. Он просто продолжал смотреть на неё до тех пор, пока она не решила, что сейчас выскочит из собственной кожи или бросится к двери, а затем поцеловал. Лёгкое касание, и его руки обвились вокруг её бёдер; его губы мягко сжимали и тянули, и она тоже обхватила его ягодицы. Драко так сильно привлёк её к себе, что ей пришлось обнять его за спину; он подвинул их на шаг ближе к кровати, и она ощутила напряжение его мышц и работу костей. Она прижималась к нему грудью, кожа к коже, двигаясь синхронно, и это казалось столь же непривычным, сколь приятным.

Она прильнула к нему теснее, и он в ответ прижался бёдрами — жар его тела обжигал живот сквозь ткань белья. Чем ближе они подходили к кровати, тем требовательнее становились их рты — она опять истратила весь кислород, ощущая только Драко. Его руки огладили ее ягодицы, скользнули по завязкам — он вместе с ней задержал дыхание, ослабляя узлы.

Она была голая. Теперь она была полностью обнажена. Гермиона тут же схватилась за бельё Драко, просто чтобы отвлечься, — потянув трусы вниз, она почувствовала под ладонями линию его тела, его кожу. Они прервали поцелуй — отодвинувшись, Драко просунул руку между ними и помог справиться с задачей, а Гермиона не могла не посмотреть. Она лишь мельком увидела головку, красную и блестящую, когда Драко приподнял её лицо, чтобы снова вовлечь в поцелуй. Ладно, это определенно был пенис. Пенис, проникновение, шейка матки… Что?

Она бы прижала ладонь ко лбу, если бы не была так занята его волосами и попытками раздробить кость в его плече. Одной рукой Драко стискивал её волосы, а второй выводил на спине беспорядочные узоры; подавшись вперёд, он потёрся о неё, и она тяжело вздохнула. Горячий член прижимался к её животу, и если она и могла что-то сказать, все слова терялись в поцелуе. Драко со стоном придвинулся ещё ближе; твёрдость, жар, гладкость отпечатались в её памяти.

«О боже, о боже,» — мысленно повторяла она мантру, но его ладонь скользнула ниже, ниже, и слова превратились в мешанину из букв. Гермиона инстинктивно дёрнулась и, залившись краской, в ужасе застыла от влажного звука.

«Нормальная реакция, Гермиона. Тело производит… О боже, о…»

Она выпустила Драко, и кисти, изогнувшись, застыли над его кожей — она не представляла, что ей делать, а грудь сдавило паникой. Его палец проник глубже, и она вздрогнула всем телом, не сдержав крика.

— Чёрт, — выдохнул он.

Гермиона не успела осознать сказанное, как его палец выскользнул наружу, и она вцепилась в его каменные бёдра.

Его палец выписывал мелкие круги, и напряжение внутри свернулось такой пружиной, что Гермиона не могла даже пошевелиться, чтобы его поцеловать. Драко на мгновение прижался к ней лбом: они оба шумно дышали, и её дыхание начало вырываться из лёгких с тихими писками. Гермиона не сумела бы удержаться от встречных движений, даже если бы попыталась; он опустил лицо к её шее, и она откинула голову. В течение четырёх ударов её сердца он тяжело дышал, а затем припал губами к её плечу. Он сильно втянул в рот кожу — кровь тут же прилила к этому месту, сердцебиение ускорилось; давление внутри всё нарастало, пока Гермиона не превратилась в какофонию стонов и лёгких вздохов.

Её без остатка поглотило ощущение распада на части, нервозность растворилась под прикосновениями его пальцев, движениями его рта. Её разум освободился от мыслей, и, возможно, впервые был полностью поглощён восприятием, не отвлекаясь на анализ, запоминание или сортировку. Гермиона затерялась в огне, разожжённым в её крови Драко, в дрожи костей, внутреннем напряжении. Лишь когда он прервался, она осознала, что упирается ногами в кровать, и на животе подсыхает влажная полоса. Эрекция…

Драко наклонился, и она упала на кровать, увлекая его за собой. Он приподнялся на руках, она встретилась с ним взглядом и при виде выражения его лица задохнулась. Она немного покраснела: физический и зрительный контакты были разными вещами, особенно когда Драко вглядывался в неё настолько пристально. Гермиона отползла назад, и Драко, скользнув телом по её телу, навис над ней; кольцо, болтающееся на шнурке у него на шее, оказалось возле основания её горла. Его губы опухли, щёки покраснели, и она бы сочла такое выражение опасным, если бы не хотела быть пойманной. Пристальность его взгляда затрудняла дыхание — Гермиона считала подобное невозможным, пока Драко не доказал ей обратное.