Парад теней

- Не боись. Что-нибудь придумаем. Сказал же один умник, что жить в обществе и быть независимым от этого общества нельзя. Мы все зависим друг от друга. Но отвечать за себя, за свои поступки мы можем и должны. Пешкой быть, конечно, противно. Особенно в лапах коммерческой шпаны. Вот от шпаны-то я и постараюсь помочь тебе освободиться.

- Об этом и прошу, Аня, - смиренно потупилась Дарья.

- Но учти, без профессионалов в чисто финансовых делах тебе не обойтись.

- Ты-то обходишься...

- Хрен-то обхожусь! Без так называемых продюсеров и менеджеров, которые без спроса лезут тебе в карман и в душу, да, обхожусь. Но чисто финансовыми моими делами занимается специалист, не имеющий никакого отношения к шоу-бизнесу.

- Вот бы мне такого! - помечтала Дарья.

- И моторный администратор необходим. Лучше всего какого-нибудь бойкого паренька своим любовником сделать, чтобы предан был.

- Аня... - почти беззвучно взмолилась Дарья.

- Да, я совсем забыла, что у тебя Жорка... - И вдруг великую певицу осенило: - А что, если Жорку администратором сделать?!

- Не захочет, - рассмеялась Дарья.

Анна подмигнула:

- Ладно, попросим Железного Шарика, чтобы делового, но застенчивого подыскал.

- А кто такой Железный Шарик?

- Железный Феликс, как тебе известно, Дзержинский,- с удовольствием приступила к объяснению Анна. - Был Железный Шурик. Это председатель КГБ Шелепин. А теперь у нас с тобой - Железный Шарик.

- Тоже из ГБ? - испугалась Дарья.

- Типун тебе на язык! Миллионер, владелец "Мирмара" Борис Евсеевич Марин.

- А почему Железный?

- Потому что железный.

- А почему Шарик?

- Потому что круглый и катится.

- И накатывает? - поинтересовалась Дарья.

- У тебя время есть? - задумчиво спросила Анна.

- А что?

- Через час Железный Шарик ко мне закатится. Вот и посмотришь, какой он.

* * *

- Тварь ты! Последняя тварь! - заорал на Андрея Альбертовича Сырцов. Он ходил по подвалу, легонько подвывая, как от зубной боли. - Ты же знал, сволота, что этот "ТТ" погубит мальчишку!

- А что я, что я? Меня попросили, и я достал, - не оправдывался, а, скорее, удивлялся непонятливости собеседника Андрей Альбертович. Он как сел, так и сидел: задвинув ноги под табурет, спина прямая, ладони на коленях.

- Ладно. Проехали, - решил Сырцов. - Теперь о Генрихе. Как он там прозывается? Федор Федорович Заволокин? Я полагаю, что его ты вербовал. Как же ты мог заставить переквалифицироваться домушника в киллеры?

- Я его не заставлял переквалифицироваться. Мне было поручено его обломать и приручить - и только.

- Утюгом приручал?

- Зачем же так грубо? - укорил Сырцова Андрей Альбертович. - Утюгом поломать можно, а приручить нельзя. Компроматом, Жора, компроматом.

- Вот ты и разговорился. Это хорошо, - похвалил его Сырцов. - А компромат откуда у тебя?

- От Антона Николаевича Варицкого, - уважительно назвал фамилию Андрей Альбертович.

Но Сырцов отодвинул упомянутого персонажа на потом. Его интересовало другое:

- Характер компромата? Чего Генрих должен был испугаться больше, чем государственной власти, милиции, соседей, прохожих?

- Уголовщины, Жора. Феденька три года в осведомителях от МУРа в блатном море старательно плавал.

- Чьим агентом он был, Дрюня? - быстро спросил Сырцов.

- Имени-фамилии в бумагах не было, только псевдоним- "Одинокий", - и все. Но Генрих и Одинокого испугался до медвежьей болезни. Так что работать с ним было одно удовольствие. Сдался сразу, на спину и лапы вверх, как котенок. Чеши мне пузо кто хочет!

- А кто хотел?

- Я передал его певцу знаменитому, Радаеву Олегу.

- Значит, он был твоим шефом?

- Нет, с Радаевым я редко встречался. Все дела - через Варицкого.

- Как же ты, бывший мент, под такой рваниной ходишь?

- Он сын министра, между прочим. - Видно было, что Андрей Альбертович уважает многие признаки былой ли, настоящей ли, все равно - власти. И сейчас он словно титул возгласил. Прямо его сиятельство Антон Варицкий.

- Да говно он, твой Варицкий, жидкое вонючее говно!- припечатал Сырцов.

Андрей Альбертович не стал спорить с хозяином положения и, помолчав, прикинул, что за свою разговорчивость уже может потребовать и вознаграждения.

- Отпусти меня, Жора.

- Куда? - особо не удивясь, спросил Сырцов.

- В Тамбовскую губернию. К теще.

- "Тамбов на карте генеральной кружком означен навсегда. Он прежде город был опальный, теперь он, право, хоть куда", - процитировал эрудированный Сырцов. А не столь начитанный Андрей Альбертович слегка обиделся на Лермонтова за Тамбов:

- Как это не обозначен? Тамбов - областной центр.

Сырцов, устав стоять, привалился спиной к кирпичной стене:

- Я думал, что в ярости разотру тебя, подлую предательскую скотину, в мелкую пыль разотру. Для начала даже по уху дал...

- Левое ухо до сих пор ничего не слышит, - перебив, пожаловался Андрей Альбертович.

- Бога благодари, что правое пока слышит, - подбодрил его Сырцов. Желал я злодея наказать, а какой ты злодей!..

- Не злодей, не злодей! - обрадовался Андрей Альбертович.

- Ты - ничто, пустота в оболочке. Что ж, прикажете пустоту молотить кулаками, ничто уничтожать? Что же мне с тобой сделать, Дрюня?