Парад теней

— Где тут моя сумочка? — ласково вопросил у сумки, лежащей на заднем сиденье, смерд и, ухватив ее за ремень, перетянул к себе.

— Что у тебя там? — полюбопытствовал Виктор. Он уже стоял на утрамбованной земле.

— Сейчас увидишь, — пообещал смерд, хлопнув дверцей, обошел радиатор и стал искать местечко, чтобы присесть. Не любил он эту жесткую, проволочную, враждебно острую поросль, которая на юге именуется травой. То ли подмосковная мурава! Но — деваться некуда, и осторожно присел. Рядом устроился Виктор, ожидая, что покажут. А показали ему раскрытую сумку, в которой дровами лежали банки с кока-колой и пивом, а впритык к ним пристроилась длинная матовая бутылка «кремлевской».

— Ну ты ловкач! "Я в сумерках боюсь заснуть! Три дня не спал!" А сам вон как устроился!

— Можешь пивка попить, — утешил смерд. — Оглоушь пару банок, за два часа, пока за рулем я, все выветрится. И соньку слегка придавишь. От пивка хорошо дремлется.

— Возьми быка за рога! — восторженно повторил телевизионную рекламу Виктор и отломил закрышку поллитрового "Ред бул".

Сидели, лениво прихлебывали из дырочек. Виктор пиво, а смерд «колу». Так, не суетясь, высосали по паре баночек. За четверть часа мимо прошли всего три машины. Последний раз глянув на окрестности, смерд хлопнул себя по коленям, кинул ремень сумки через плечо и встал:

— Я готов. Пора, Виктор.

— Пора так пора, — неохотно согласился тот. Виктору, приятно расслабленному американским пивом, явно не хотелось перемещаться.

Они уже уселись, уже пристегнулись, уже мурлыкал мотор, когда, вдруг что-то вспомнив, смерд злобно сорвал с себя ремень безопасности и выскочил из машины, громко боморча:

— Ну мы, россияне, молодцы! Все, все засрем!

Он подошел к обрыву и по одной побросал в бездну пустые банки пива и колы. Виктор из окошка благодушно откомментировал его действия:

— Ох и чистюля, ох и заботник! А банки в кустах, надо полагать, сами растворятся.

— Хоть настроение проезжающим портить не будут, — продолжая ворчать, смерд подошел к машине и вдруг удивился, увидев нечто у дверцы, за которой был Виктор: — Что это? Вить, не ты потерял?

Виктор открыл дверцу и, желая посмотреть, что там на земле, высунул голову наружу. Удар короткой дубинки пришелся ему в висок. Пристегнутый, он уронил голову на плечо — только и всего. Смерд приоткрыл левое его веко. Все в порядке, зрачки ушли под лоб. Он заложил вялое тело внутрь салона и захлопнул дверцу. Обошел капот и, расстегнув ремень и до предела напрягаясь, перетащил Виктора на водительское место. Здесь он опять пристегнул его и, засунув ватные руки в рулевое колесо, проверил — не слишком ли ходило оно. Ходило в приемлемых параметрах; скорее всего, машина пойдет как надо, по прямой.

Самое противное было обыскивать. Как он и предполагал, Витя следовал учению древнего философа: все свое ношу с собой. Доллары хранились в зашпиленном булавкой внутреннем кармане пестрого пиджака.

Прислушался. Еле слышно урчал невыключенный мотор. Он выключил его для того, чтобы послушать, не работают ли поблизости другие моторы. Тишина был а. Тишина. Он снова включил мотор, снял машину с ручного тормоза, поставил неживую ступню Виктора на педаль газа, включил первую скорость и захлопнул дверцу. Хотел было подтолкнуть, но не успел: «жигуленок» сам под легкий уклон набирал и набирал разгон.

"Жигуленок" шел по прямой, а дорога уходила налево. Метров через сто он, развив приличную скорость, снес пару оградительных столбиков и исчез, нырнув вниз. Шум листьев, треск ветвей, дробь каменной осыпи, гул четырех ударов металла о камень. И все. Опять тишина.

Кто бы в этой глуши мог ходить пешком? А ходили: за кустами он обнаружил узкую тропку, по которой можно идти так, что пешехода не видно было с дороги. Теперь посошок, посошок! Он отвинтил головку «кремлевской», открыл банку пива, сделал три мощных глотка из бутылки и жадно опорожнил банку до дна. Банку забросил в кусты, а бутылку даже и прятать в сумке не стал: нес в правой руке. Идти надо было два с половиной километра, ко второму от того, что с круглой цифрой столба. Он шел, отмечая каждые пройденные пятьсот метров легким глотком «кремлевской». Когда он достиг цели, бутылка была пуста более чем наполовину. Слегка пошатывало. Он бухнулся задом на нелюбимую жесткую траву.

Ждать пришлось недолго. Черная «Волга» была лишь третьей машиной из тех, что проследовали по шоссе. Водитель, увидев его у столба, притормозил, развернулся в два приема и поставил «Волгу» рядом с ним.

14

Они, вовсе незнакомые, сразу узнали друг друга. Один — по подробному описанию, с профессиональной дотошностью выданному сыщиком Сырцовым, другой — по своей почти компьютерной памяти, в которой на всякий случай хранилось все: факты, вымыслы, впечатления, ощущения, картинки, слова…

— Я твой последний гол в чемпионате Союза помню, — после дежурного приветствия хвастливо заявил писатель Кузьминский.

— А я две ваши книжки читал, — пошел со своего козыря футболист Ларцев.

Кузьминскому понравилось играть в детскую игру "кто кого перехвастает". Не задумываясь, он выбрал туза: