Парадигма крови (СИ)

- Да, Вика! Да что случилось, зай? Вот сволочь! Да, да, да, – Вика чуть не плачет в трубку. – Нет, котенок, я сейчас – ну никак, я на операции. Я помылся уже, малыш! Вика, постой! Вика, ну хочешь, я набью ему морду сегодня вечером? Да, Вика! Ну хорошо, ну сходи, конечно, если тебе это поможет. Да, считаю надо, да, верю. Да хорошо, часов в восемь. Да, я подъеду, пока!

Машка кладет трубку обратно, мимолетно, словно невзначай, касаясь меня своим третьим размером.

- Что-то случилось? – спрашивает она, мигом улавливая перемену в моем настроении.

- Да к Вике на замерах заказчик приставал. Довел ее до слез, сволота, да еще начальнику позвонил, сказал, что она грубила и он снимает заказ…

- Козел, – утвердительно кивает Маша, открывая кран. – По рогам таких надо…

- Артем, все готово!

Это было тяжело.

Остановка сердца на столе. Руки дрожат. Внутри все словно стянуло. Сашка – анестезиолог звенит ложкой в стакане, разводя свой «Карте Нуар». Сизый дымок стелется под потолком, втягиваясь в вентиляционный люк.

- Да ладно, Тёмка, расслабься. Мы же его завели, все путем. Я схожу попозже, проверю. Слушай, ты куда поедешь, на «Семерку»? А то мне в «Техникс» заскочить надо, у тещи «аменины».

Я слушаю Сашкину трепотню и смотрю, как извивается дым в луче света. Да, Вика! Мне же надо к ней вечером. Так, поехали, душ, час на сон – и все пройдет! Вика, моя чудесная таинственная девочка! Я тебя люблю! И я женюсь на тебе, только ты этого пока не знаешь!

Машина завелась с третьей попытки. Это еще неплохо, учитывая почтенный возраст моей лошадки.

Сашка не умолкал ни на секунду, излагая все подробности строительства бани на семейной фазенде.

Я удивился, что это на него накатило? Вообще-то, Сашок не из болтливых. Я покосился на него. Здоровенный же он детина, наш Саня – анестезиолог!

Иногда я составлял ему компанию, и мы вместе тягали железки в фитнес-центре. Когда Саня толкал сто двадцать, меня не то, чтобы жаба душила, а так, древесная квакша: я чувствовал себя этаким пудельком – стрекулистом, рядом с этим мастино. Но Сашка этого не замечал. Он вообще плохого не замечал, потому что был на редкость спокойным и покладистым парнягой. Добрый он, Сашка.

Мы подъезжали. Я набрал номер Вики. Странно: чередой шли длинные гудки. Остановились возле «Техникса», Сашка медлил, ему явно не хотелось выбирать подарок одному. Я набрал снова. Опять никого. Это меня не то, чтобы огорчало, но уже удивляло: Вика не могла забыть о нашей встрече. Может, заснула от расстройства? Она в последнее время выглядела какой-то уставшей.

Ладно, мы отправились в магазин и купили этот пресловутый чайник с фильтром, что так алкала Санина теща. Я набирал еще три раза – все без толку.

Компаньон мой присмирел и начал виновато на меня коситься. Наверняка, в простецкой Саниной душе зародились меркантильные мысли, что раз уж у меня облом, то есть надежда подкинуться до дому. Конечно же, мой дружище признал эти мысли нечистоплотными, и теперь глядел несколько пристыжено. В другое время я бы умилился на Сашку, меня всегда умиляла его непорочность, но сейчас он меня раздражал. Мы подъехали к дому Вики. Саша потянул ручку.

- Ну спасибо, Темка, пойду я. До завтра.

- Ладно, посиди, – сказал я. – Поднимусь, позвоню. Если ее дома нет, подкину тебя.

- Да ладно, я на трамвае…

- Хорош нудить, тебе час трястись, сиди уж.

Минут пять я простоял под дверью, попеременно нажимая на звонок и на кнопки телефона. Глухо. Как в танке.

Я расстроился, и начал испытывать мрачное раздражение. Это уж слишком! Что, нельзя было предупредить, если куда-то собиралась? Вместо того, чтобы нажраться от пуза и уже спокойно спать, слоняюсь тут по магазинам, под дверями стою, как дебильный тинэйджер. Что я ей – с курорта что ли приехал? Или на диване целый день валялся?

Все это носилось у меня в голове вперемешку с картинками расправы над козлом-заказчиком, который представлялся мне хлыщом не первой свежести с холеной наглой мордой и бесцветными рыбьими глазками. Почему-то, в нем воплотились все мои сегодняшние неприятности. Сбегая по ступенькам и хлопая дверью машины, я представлял, как мой кулак с хрустом врезается в его гладкую челюсть, как вылетают из слюнявого рта красные брызги, и водянистые глазки приобретают глупое, изумленное выражение. Машина чихнула, и я очнулся. Фух, вот это картина! Чего это я? Я провел рукой по глазам. Нет, зверь никогда больше не оживет! Я опустил глаза, снова припомнился тот случай, стало стыдно. Я не должен больше так думать, я не животное, я должен контролировать себя. Саша внимательно смотрел на меня.

- Никого нет. Поедем, Саня.

- Знаешь Тёмка, ты что-то слишком нервничаешь, – произнес Санек, после некоторого молчания. – Ну что за горе, ну, может, встретила подружек, сидят где-нибудь, трещат. Они же девчонки, забыли про все на свете. Не надо так серьезно ко всему относиться!

Его отеческий тон снова вызвал во мне волну раздражения:

- Шурик, ну не все же – как ты! Тридцатник на носу, жена, дитё, теща, блин, дача, баня, мать ее! А Саша по лесу с картонным мечом прыгает!