Парадигма крови (СИ)

Данила начал видеть ткань мира глазами настоящего мага. Это было узорчатое полотно, местами плотная, местами рыхлая и дырчатая, точно тонкое кружево. Нити Порядка тут и там были усеяны бусинами Случая. Этим случаем как раз и управлял Хаос.

Димкина фраза: « Порядок дает судьбу, а Хаос – возможность ее исправить!» – полюбилась Даньке, и он с удовольствием управлял мешаниной случайностей.

Он предотвратил вывих лодыжки у Ильи, послал случайно залетевшую грешную душу прямо в пасть Толстого и почувствовал себя истинным Дитя Хаоса.

Лискин усмехался, видя его усердие, а Давыдов все больше молчал, глядя на их уроки с мрачноватым смирением. С Лисом у Данилы сложились неоднозначные отношения: с одной стороны, Данила восхищался служителем Тайного Бога, а с другой, его не покидало ощущение, что Лискин скрывает гораздо больше, чем показывает. Данила подступал и так и этак, используя на хитром Димке все знания, что приобрел за время психиатрической практики, но Лис открывался ровно настолько, насколько считал уместным. От этой тщеты Данила чувствовал себя все более и более несостоятельным и темным. Это бесило, но и увлекало его одновременно. Знаний становилось все больше, все легче было Даниле, то, что раньше требовало напряжения всех сил, отодвинулось куда-то на уровень интуиции, на уровень древних, глубоко зашитых в подсознание рефлексов.

Управлять случайностями стало так же легко, как моргнуть, почесать нос, как дышать. Как будто вспоминалось то, что когда то забыл.

Это как кататься на велосипеде — один раз научишься и в любой момент вспомнишь, стоит только снова усесться в седло. В тот «день» Данила первым заметил яркую звездочку Случая на гладкой ткани Мирового порядка. Бусина пульсировала, то уменьшаясь, до едва заметной точки, то увеличиваясь, до яркого рубина. По мере их приближения к Событию, Данила все больше беспокоился: кто-то настойчиво менял ход событий. Данила поделился своим беспокойством с Димкой, и они вместе напряженно ожидали того момента, когда странное событие произойдет в их личном времени.

«Небеса» Миктлана разорвались, впустив огромную неопрятную птицу, которая, кружась и оглашая тишину Царства Мертвых хриплым клекотом, сейчас же вступила в бой со стаей пролетающих пожирателей.

Разогнав очумевших от неожиданности френофагов, птица практически рухнула прямо под ноги путешественников. Распластав потрепанные крылья, птица глянула на них мутным глазом и открыла крючковатый клюв, часто-часто дыша.

- Лысый?! – изумился Лискин, приглядевшись к распростертому перед ним грифу.

- Ни-че-го себе! От дела-то! – воскликнул Илья, впервые за долгое время, проявляя хоть какие-то эмоции.

Гриф посмотрел на них одним глазом, и, пошатываясь, встал на когтистые лапы. Он подернулся клубящимся маревом, скрываясь из виду. Когда плотная завеса рассеялась, все увидели того самого некроманта, что славился в Побоище своеобразным чувством юмора и крайним необщительностью.

- Лысый! Какими судьбами??? Откуда??? – они окружили прибывшего, наперебой обнимая и теребя его.

Тот неуверенно улыбался, вглядываясь в знакомые лица, но потом жестом остановил все расспросы. Лицо его словно поблекло, а у губ залегли горькие складки.

- Абзац, ребята! Нету больше Побоища… Хана нашей вольнице… – он усталым жестом провел по глазам. – И вот еще что, Данила… Это… Эльку убили… – он затравленно глянул в лицо Даньки и опустил глаза.

Данилу больно ударило в грудь, ноги подкосились. Он едва устоял, ухватившись за плечо Ильи.

- Как убили??? Когда??? – почувствовав всю бесполезность этих глупых вопросов, он проглотил тугой ком в пересохшем горле и махнул рукой. – Ладно, Сергей, я…сейчас…подожди. По порядку надо…

Данила бездумно пошел куда-то в сторону, спотыкаясь и не видя ничего кроме черных глаз и ямочек на смуглых щеках своей Эльки – волчицы. Может быть, он плакал, потому что что-то горячее текло по его лицу, когда он наклонял голову. На месте яркой бусины зияла огромная дыра, затянутая стальной сетью нового Порядка.

Кто-то схватил Даньку за плечо, затряс, словно тряпичную куклу.

- Что ты плачешь, дурак несчастный! – глаза Лискина сверкали яростью. – Распустил сопли, как баба полоумная! Жива она, жива! Она сейчас в Доме Солнца – Тонатиу’ичан принял ее! Ее удел – встречать восходящего Нанауацина и провожать его до зенита. Она идет рядом с Солнцем в торжественном марше и поет военные песни вместе с миллионами других, погибших в бою! Она возродится в сверкающей птице, и будет счастливо порхать, не ведая боли и мук! Ты забыл, кто ты есть! Идиот! Твое дело – сделать так, чтобы это солнце горело, чтобы все 13 небес, 9 адов и мириады земель БЫЛИ!!!

Он тряс Даньку за плечи и кричал ему прямо в лицо. Данила немного опомнился и почти со страхом глядел в пылающие золотым блеском зрачки дьяблеро.

- Все, Димка, хватит, хватит! – повторял он, схватившись, за тощие, но удивительно сильные руки Лискина.

Тот внезапно отпустил Даньку и отвернулся.

- Ладно… Прости… Сорвался. Не могу видеть, как сильные люди плачут.