Парадигма крови (СИ)

- Ну, да – сейчас я изменил Хаос, получил воду путем случайной химической реакции. Ну, да – я пнул теорию вероятности под насиженный зад… Да! Но он, – он кивнул на Водорезова, – тоже так может! Да, я знаю Миктлан, потому что не раз бывал здесь и был не один… Да, я знаю Мескалито… Немножко!

- Кого-о-о?! – протянул Илья.

- Мескалито, Илюха, того самого Тайного Бога! Златоглазого Старика, что живет везде и нигде!

Данила охнул – яркие картины сна замелькали перед глазами.

- Так, хорошо, – сказал Илья с мрачной улыбкой. – Он, значит, Мескалито знает… Лан, нормально! Кого еще ты знаешь Максимыч, дорогой? С Кецалькоатлем не бухал, не?

- Да брось ты, Давыдов!

- Нет, погоди! Я вот интересуюсь для пущей ясности, может и вот это все приключение, – он обвел рукой унылый пейзаж, – ваша с Мескалито задумка? А то кто его знает, Тайного Бога? Может у вас там свои планы, о которых я, дурак, и не ведаю?

- У нас есть свои планы! – отрезал Лискин. – Но тебя, драгоценный Илья Иванович, они не касаются!

Их взгляды скрестились и Данила с удивлением отметил, что Лискин совсем не такой, каким представлялся раньше. Он словно вырос, стал ярче и сильнее, не смотря на внешнее свое уродство. Он больше не дергался и не суетился, движения его стали быстры и точны, а взгляд спокойным и властным. Даниле пришло в голову, что как раз сейчас ему посчастливилось увидеть истинного Лискина, а не гротеск и не маску. К еще большему удивлению Илья медленно отвел взгляд от маленьких глазок дьяблеро.

- Ну и шут с тобой! – Давыдов досадливо рубанул ладонью воздух. – Остохренели вы мне! Делайте что хотите, только до меня не докапывайтесь! Заколебали вусмерть!!!

Илья встал и широко зашагал прочь. Толстый, внимательно наблюдавший за разборкой, приподнялся на мощные лапы и распустил перепончатые веры крыльев.

- Мескалииитооо – сииильный бооог! – промычал монстр. – Никтооо не знааает ктооо он! Может иии Всевыыышнииий… Никтооо не знааает!

Он грузно снялся, и полетел вслед за Ильей. Данила проводил его тоскливым взглядом. Он снова чувствовал мучительную неуверенность.

- Ладно, Данька, не вешай носа! – сказал Лискин, заглядывая в глаза Даниле. – Все нормально будет! Нор-маль-но! Слышь?

Данила поднял не него глаза и встретился взглядом с Лисом. Он почувствовал что-то теплое и ободряющее во взгляде маленьких гляделок в обрамлении красноватых безресничных век, что-то ужасно знакомое! Лискин быстро подмигнул ему, потрепал по плечу, поднялся и пошел за удаляющимся Гранитом. Непонятно почему, но Данька почувствовал себя защищенным. Он улыбнулся и вдруг единым духом воспроизвел в голове ту картинку из тоненьких паутинок, что рисовалась ему недавно. Илья и Лис одновременно взвыли, подпрыгивая: прямо на их головы внезапно обрушилась тонна ледяной воды! Данька заржал, и дурашливо поскакал вслед за ними.

====== Часть 16 ======

Мгновенное ощущение тошноты сменилось ярким светом и пьянящим вкусом родного воздуха. Базаар обнял меня, плеснул ароматом нагретых трав и смолистым терпким запахом гигантских папоротников. Я шагнула вперед. Сзади счастливо вздохнула Карина.

- Дома, мы дома! – засмеялась она, обнимая меня за плечи.

Мы запрыгали, визжа и смеясь как маленькие девочки.

Затем мы взялись за руки и побежали вниз с холма, на котором мы очутились.

Узкая стежка, вьющаяся между огромных чешуйчатых стволов, привела нас в светлую рощу, опускающуюся к самому берегу океана.

Мы радостно вдыхали соленый бриз, пробивающийся сквозь знакомые запахи деревьев и трав. Повсюду цвели синие титау, над чашечками которых вились мелкие феи, то появляющиеся, то снова ныряющие в аквамариновые лепестки, прыгая из своего мира в наш и обратно. Феи были чуть побольше бабочки и синие цветы были их излюбленными древями – маленькими дверками соединяющими миры.

На стволах, оплетенными толстыми канатами лиан грелись рено-гра – «детские драконы». Они то и дело перепархивали с одного дерева на другое, трепеща разноцветными кожистыми крыльями, чирикали и трещали, глядя на непрошенных гостей желтыми бусинами глаз. Когда мы приблизились к опушке, из кустов показалась рогатая голова сатира, ухмыльнулась зубастым ртом и фыркнула, снова погружаясь в буйную зелень.

Сонная дриада свесила голову с толстой ветки над самой дорожкой, лениво зевнула и погрозила изящным пальчиком, когда Карина, шутя, показала ей язык. Мы вышли на берег. Океан все так же гнал вечные воды, омывая скалистые утесы, над водой носились чисса, недалеко от берега, в теплой бухточке грелись тан-гро, маслянисто-черные шеи величаво изгибались над бирюзовой водой.

Я приставила руку ко лбу: в легкой дымке блестели башни вечного Тамоанчана. Я задохнулась о счастья – золото Пирамиды горело над самыми высокими шпилями и казалось ярче и больше тех снежных пиков, что обрамляли окоем, возвышаясь за главным городом драконид.

Родные места, места моего безоблачного детства, места моей юности, благословенные места моей первой любви.