Парадигма. Т. 2: Парадигма Человека

Исходя из этого подхода, мы видим противоречия в самой науке, где, с одной стороны, вселенная созидает нас, человеков, а, с другой стороны, все виды наук анализируют не как нас созидает вселенная, а как мы природно существуем: или как вид, или как подвид, или какие температурные биосферные характеристики нам необходимы. (Что тоже очень важно, и не отменяется.) Но это не есмь парадигма существования человека. И уж, тем более, не есмь достойная концепция определения, как же нас созидает вселенная. Поэтому здесь хотелось бы отметить, что мы не отменяем макрокосм планеты Земля. Мы считаем его важным. Так как планета, как маленькая частичка, входит в Метагалактику Фа, в громадное пространство целого, мы считаем все макрокосмические состояния планеты Земля важными, внешне биологически заданными, определяющими сферу внешнего макрокосмического планетарного бытия человека на первом этапе, где созидался сам человек, как природное существо, с определенными характеристиками температуры, дыхания, водного баланса и так далее. То есть анатомия, биология здесь достаточно компетентно выражают эти процессы, исследуют их, и эти исследования должны продолжаться. Но это не отвечает на вопрос, кто есмь сам человек. Это отвечает всего лишь на вопрос, что человеческое тело существует в определенных биологических, природных параметрах. Хотя, уже более тысячи лет назад сложилось некое состояние человека, что человек не есмь только тело. Мы это знаем. Философски к этому так подходим. Но это никак не выразилось в научных исследованиях только потому, что парадигмального подхода к Человеку не существует.

Возьмем культурологию. Есть знаменитая заповедь Иисуса «слейся с Отцом небесным всем сердцем, всем разумением, всей душою своею». Одно из Евангелий добавляет «… и всей крепостью твоею», всего лишь одно. И как ни парадоксально, мы видим трех евангелистов в образе животных, которые писали именно всей душою, всем сердцем и всем разумением, и только четвертого евангелиста в образе Человека, который написал «…и всей крепостью твоею». И под «крепостью» он предполагал тело, или физическое тело человека, на языке древних. Тогда возникает любопытный вопрос: душа, сердце и разум отличаются от «крепости». Перейдем на современный язык – тела. Есмь душа. А есмь тело. А есмь разум. Другими словами, уже древние, я бы сказал, в духе высоко подготовленные человеки, различали душу, разум и сердце. А значит, это были уже разные части одного целого, которое мы можем назвать человеком. Но если «душа» и «тело» – равнозначные категории, значит, душа, не есмь процесс только тела, а есмь какое-то независимое образование, которое существует и действует в теле. По представлению христиан – покидает тело, может жить вне тела. Допустим, это можно назвать и сном, если подойти к этому объективно физически. И, соответственно, речь идет уже о человеке, как ипостасности четырёх начал. Если перевести «ипостасность» на более академический язык (работа Б. Раушенбаха «Логика троичности»), то мы бы сказали, что ипостасность переходит в такое понятие, как Часть Человека. Фактически, для древних людей, христиан, человек состоял из четырёх частей. Чаще всего употребляют, что из трех частей, по закону Троицы, христиански изложенного. На самом деле, закон Троицы имеет любопытное начало. Он сам по себе четверичен, поэтому и «… крепостью твоею» он близок. Соответственно, человек состоял из четырёх начал. То есть, был базово четверичен, по представлениям христиан. Что я имею в виду, что закон Троицы был четверичен? Есть вариант, что три Ипостаси Троицы, как отдельные телесные образования входили в один, четвертый, тип Отца. При этом Авраам общался в гостях со всей Троицей, имевшей отдельные тела. То есть, тремя отдельным телесными выразителями. Но при этом все три отдельных телесных выразителя входили в одно четвертое начало – «Отец».

В итоге, Отец, как бы троичен, но телесно мы видим четыре фигуры, и весь процесс в целом четверичен. Соответственно, если три начала входили в один, то мы можем заключить, что три части Иисусовой молитвы – сердце, разум и душа, они троичны, но в синтезе трех они входили в четвертое начало – тело, которое четверично. И тут мы вспоминаем утверждение, что тело создано по образу и подобию Отца. И когда мы говорим «по образу и подобию Отца», мы понимаем как раз того самого Отца Единого, где три части являются единым целым. А единое целое состоит из трех составных частей, по христианским представлениям – Троицы.