Парадиз

В алгоритме жизни сумасшедшего тайм-менеджера не было и быть не могло такого понятия как «неделикатно» или странного слова «рано». Ведь сам он вставал в шесть и категорически не приемлел, если кто-то не соответствовал такому же распорядку. Здоровое питание, никакого алкоголя, гимнастика и йога — по временам Дебольский поглядывал на Антона-сан с некоторой холодной жутью, застрявшей в пищеводе.

— А нахрена нам еще один человек? — лениво поинтересовался он.

Но оказалось, Дебольский спрашивал не о том, о чем нужно.

Доселе невозмутимый Антон-сан вдруг пошел красными пятнами, коротко глянул по сторонам и чуть наклонился к столу Дебольского:

— Говорят, — его свистящий шепот звонко разнесся по всему кабинету, и Жанночка, разбиравшая бумаги Сигизмундыча, бросила на них любопытный взгляд, — она кого-то… — густые безупречно-правильные брови тайм-менеджера встали радикальным домиком, и он со значением поднял указательный палец с профессиональным маникюром, указав на потолок, — чья-то…

Этажом выше, прямо над ними располагался такой же длинный, только богатый коридор кабинетов директората.

— В смысле «чья-то»? — Дебольский удивленно проследил за указующим перстом. — Нам что, бабу, что ли, приводят?

Антон-сан медленно и значительно кивнул.

[1] Key Account Manager.

3

Разговор этот, начавшись с утра в кабинете, плавно перетек к вечеру в курилку. Когда все, кроме одного, кандидаты были уже отсобеседованы по телефону и назначены к шефу на завтра.

Оказалось, что человека берут не просто в отдел, а на тренерскую должность. Ту самую работу, которую так презирал шеф и которой в отделе не занимался никто и никогда. Зачем группе нужен пятый нефункциональный тренер, тем более что даже подобной вакансии сроду не было предусмотрено, и ее временно вводили дополнительной штатной единицей, — вот вопрос, который занимал всех.

Тайна была, впрочем, из разряда секретов Полишинеля. Уж слишком настойчиво и дотошно сверху выясняли, как там проходит подбор и собеседования. Была даже версия, что из-за новой единицы собираются выводить старую. И эта неспокойная мысль будоражила умы.

Больше всех почему-то переживал пугливый, застенчивый Попов, хотя ему-то после пятнадцати лет работы в отделе ничего не грозило. Шеф вообще не любил перемен.

Зато Волков был странно спокоен и даже позитивен. То ли от безразличия, то ли от недостатка ума.

— Говорят, бэкграунд у нее хороший, — парень прислонился к тумбе, на которой трепетал непонятно как выживший в вони и гаме фикус.

Курилка, как всегда, встретила шумом кондиционера, гулом голосов и сигаретной вонью, с которой не справлялась уже самая мощная вытяжка.

— А нам с этого что, все равно подбором занимаемся, — мрачно и равнодушно пожал плечами Дебольский. Его меньше других волновал приход нового тренера. Он не испытывал ничего, кроме вялого любопытства.

— Ну… — неуверенно повел плечами Волков.

— А мне все же кажется, — смутился и покраснел суетливый, нервный Попов, и его блестящая лысина беспокойно забликовала в неестественном электрическом свете: — Мне все-таки кажется, что эта… женщина… — и не закончил, сбившись с шепота трагическим присвистом.

Все, что касалось адюльтера, вызывало в Попове какой-то смутный испуг: за неимением опыта, слабо разбираясь в теме, при виде женщин он пугался и робел. Дебольскому казалось, что за пятнадцать лет брака (а Попов был удивительно постоянен во всем) он ни разу не посмотрел ни на кого, кроме жены.

Не говоря уж о том, чтобы пристроить на вакантное место любовницу. Или создать для нее вакантное место…

— Наверное, здорово сосет, — заключил более прагматичный, но менее умный Волков. С другого конца курилки на него глянул Левашов из баерского, про которого все знали, что единственная причина быстрого карьерного взлета — деликатное стукачество, которым он заслужил любовь начальства.

Глупому Волкову, похоже, в самом деле не грозило задержаться у них надолго.

— Да наверняка, — усмехнулся Левашов и подошел — мужская курящая компания оживилась.

— Мы тут думаем, может, попариться в субботу, вы как?

И разговор тут же перетек в это более занимательное русло. Все-таки чужая телка вызывает меньше любопытства, чем собственная пьянка.

И до завтрашнего утра о подборе все забыли. Дебольскому напоследок подумалось, что почти наверняка, взяв эту никому неизвестную барышню, начальство для приличия потянет пару месяцев. А потом под благовидным предлогом избавится от Волкова: тот был явной кадровой ошибкой. Хотя у самого Дебольского такая перспектива особого восторга не вызывала. Все же видеть рядом хоть и туповатого, но привычного коллегу куда приятней, чем чью-то телку…

Даже при слухах о каком-то выдающемся бэкграунде. Который здесь по сути никому не был нужен.

— А в честь чего мы… — замялся робкий Попов, — это… собрались, ну? — и не смог произнесли простого человеческого слова «нажраться».