Парадокс Андропова. «Был порядок!»

Однако понятно, сколь трагически такие происшествия воспринимались населением, даже не являясь следствием целенаправленных преступных деяний. Поэтому предупреждение всевозможных ЧП, в том числе техногенного и «антропогенного» характера, то есть вследствие неправильных действий человека, персонала, также являлось одной из повседневных задач в деятельности чекистов.

Да, подобная система профилактики по временам давала трагические сбои, приводившие к авариям и катастрофам с человеческими жертвами. Но на каждое такое ЧП приходилось более тысячи предупрежденных происшествий.

И, тем не менее, в 70—80-е гг. в СССР происходило до 100 «криминальных» взрывов в год! Правда, в подавляющем большинстве случаев – без человеческих жертв! И – без преступных намерений, а вследствие неосторожного обращения с боеприпасами, материалами, небрежного их хранения, нарушения правил безопасности.

И – буквально единицы!!! – умышленных преступных деяний….

В 70-е гг., по-видимому, не без влияния сообщений отечественных и зарубежных СМИ, стал несколько меняться характер террористических проявлений, даже в попытках захватов и угона за рубеж самолетов, вместо огнестрельного оружия все чаще стали появляться и применяться самодельные взрывные устройства (СВУ).

1 сентября 1973 г. террорист-смертник осуществил подрыв взрывного устройства у мавзолея В. И. Ленина на Красной площади.

В 1976 г. ранее трижды судимый В. Г. Жвания организовал 3 взрыва в Тбилиси, Сухуми и Кутаиси (осужден в 1977 г.). В том же году взрыв также был организован в г. Баку (Азербайджанская ССР).

Хотя имели место случаи взрывов и в других городах – Свердловске, Москве, – в результате которых даже имелись человеческие жертвы, как оказалось в результате расследований, они не имели характера терроризма.

Переходя к тактике применения «слепого», то есть деперсонифицированного, «безадресного» терроризма, его организаторы и исполнители рассчитывали посеять страх и панику среди населения, вызвать его недовольство политикой и действиями органов власти.

Нередко подготовка подобных деяний сопровождалась анонимным выдвижением «политических» и иных «требований».

Органами КГБ проверялись также версии о возможной причастности зарубежных спецслужб и антисоветских организаций, в том числе связанных с разведками, эмигрантских организаций к террористическим акциям на территории нашей страны. И для подобных подозрений имелись оперативные данные – косвенная связь с одной из них группы некоего С. Затикяна впоследствии была установлена следствием.

Для комплексного решения задач борьбы с терроризмом в сентябре 1977 г. в КГБ был образован Центральный научно-исследовательский институт специальных исследований (ЦНИИСИ, известный также как Институт криминалистики КГБ). В институте имелась взрывотехническая лаборатория, на базе которой позднее был создан отдел, в функции которого входят обнаружение, обезвреживание и исследование взрывных устройств[208].

8 января 1977 г. около 6 часов вечера произошли самые громкие – и в прямом, и в переносном смысле слова, террористические акции в СССР, жертвами которых стали 7 человек, а около 40 получили ранения.

В тот же вечер во все органы КГБ ушла следующая шифротелеграмма:

«8 января с. г. во второй половине дня в Москве неизвестными лицами (лицом) произведены 3 взрыва большой разрушительной силы: в Московском метрополитене (на станциях «Измайловская» – «Первомайская»), на улице 25 лет Октября (площадь Дзержинского, Красная площадь). Имеются жертвы.

Необходимо задействовать весь оперативный состав, все силы, средства и другие возможности органов и войск госбезопасности для быстрейшего обнаружения преступников.

Розыскные мероприятия осуществлять не только по имеющимся и поступившим сигналам, но и вести их широким фронтом на обслуживаемых и не обслуживаемых КГБ объектах, в аэропортах, на железнодорожных вокзалах и в жилых массивах, исходя из того, что преступники могли изготовить взрывные устройства и по месту жительства.

При розыске четко определить категории лиц, среди которых в первую очередь необходимо вести розыск. Особое внимание следует уделить поиску среди экстремистски настроенных националистов, лиц, высказывающих террористические и диверсионные намерения, принимавших меры к незаконному приобретению взрывных веществ, ранее судимых за особо опасные государственные преступления, профилактированных органами КГБ и др.

О полученных заслуживающих оперативного внимания данных докладывать в КГБ при СМ СССР.

1-й заместитель председателя КГБ при СМ СССР С. К. Цвигун»[209].

Террористы были «вычислены» и задержаны в начале сентября 1977 г.

Следует также коснуться вопроса о причастности зарубежных спецслужб к террористическим акциям.