Парадокс Апостола

Оказалось, сезон охоты открывался только в середине августа, но у Франсиса были дружеские отношения с мэром близлежащей коммуны, поэтому «в исключительном порядке и с соблюдением всех мер безопасности» организовать подобное мероприятие не составило труда. Хотя Родион и опасался за свое ребро, недельная терапия и полный покой сделали свое дело, боль практически ушла. Он ехал в компании Павла и Эвы, которая вела машину. Русский гость созерцал горный пейзаж, погрузившись в собственные мысли. Эва рассказывала о новой постановке, с которой театр на днях должен был начать свои гастроли, а затем представить ее на международном театральном фестивале в Кальви.

— Арно страшно волнуется, это наш единственный шанс получить контракт на материке. Иначе мы навсегда останемся местным «крепостным театром». Так, кажется, у вас назывались домашние актеры, принадлежащие хозяину поместья на правах собственности?

У Эвы была своеобразная манера разговаривать: немногословная и сдержанная по природе, она всегда формулировала свои мысли емко и прямолинейно. Чем больше Родион ее узнавал, тем больше его привлекала эта женщина — своей дерзостью и полным отсутствием жеманства.

Он уже не первый раз ловил себя на мысли, что уезжать в Париж ему совершенно не хочется.

***

Поднявшись по серпантину, машина свернула в лес. Массивные сосны теснили проселочную дорогу, которая сужалась по мере удаления от трассы. На развилках сторожевыми башнями стояли указатели, щедро перфорированные охотничьими пулями. Стрельба по указателям в этих местах служила национальным спортом, особенно, если название на них было написано по-французски.

Наконец показался дом, надежно скрывавшийся за плотным частоколом хвойных деревьев. Это оказалась грубая каменная постройка с поросшей мхом крышей и маленькими окнами, напоминавшими бойницы. Плотно закрытые ставни придавали сторожке совершенно необитаемый вид. Где-то под козырьком Арно отыскал ключ, и вся компания ввалилась внутрь, таща за собой тяжелые рюкзаки с амуницией.

Дом оказался абсолютно обжитым и даже уютным. Добротная деревянная мебель, ковер ручной выделки, огромный камин и стандартная охотничья атрибутика в качестве декораций.

Родион поднял глаза и осмотрелся. Комнату тускло освещала самодельная люстра из оленьих рогов, к которым были умело прикреплены осветительные цилиндры.

Проследив за его взглядом, Арно усмехнулся, хищно обнажив в улыбке свои неестественно белые зубы:

— Это благородный корсиканский олень. Исчезающий вид, теперь охота на них запрещена, на острове их осталось всего пара сотен. А раньше-то правил никто не придерживался, жили по законам общины и зверье не пересчитывали…

— Ну что ж, располагайтесь, сейчас перекусим и на «засидку»: загонять дичь с собаками вне сезона не разрешается, — бросил Франсис, распаковывая свой спортивный рюкзак.

Арно открыл багажник джипа и извлек оттуда тщательно застегнутые кожаные чехлы, в которых хранились гладкоствольные охотничьи ружья. В отдельной сумке лежали три кожаных патронташа. Павел изумленно хмыкнул, взял один из стволов и покрутил его в руках.

— Забавная двудулка. Семейная реликвия?

— Я понимаю ваш сарказм, — отреагировал Франсис, который русским не владел, но о сути вопроса догадался. — На Корсике вы можете раздобыть любое оружие, и когда речь идет об охоте на двуногих животных, то многие предпочитают современную автоматику. Но преследуя кабана, важно успеть быстро перезарядиться — они очень живучи, и даже смертельно раненный секач может броситься в атаку. А со всей вашей современной помповой техникой где гарантия, что патрон вовремя дошлется в патронник?

— Любопытный взгляд на вещи, — хмыкнул Павел. По его тону было понятно, что Франсис его не убедил. — Кстати, охота у нас мясная или трофейная?

Родион собрался и этот вопрос перевести, но смекалистый Франсис его опередил:

— А это зависит от вашего мастерства и от нашего общего везения. Если тварь попадется крупная, то почему бы хороший трофей не взять…

Взвалив ружья и рюкзаки на плечи, мужчины двинулись сквозь чащу.

Родион из-за травмы от охоты отказался, но любопытство не позволило ему оставаться в стороне, поэтому он следовал за охотниками налегке, замыкая колонну.

Деревья расступились, открывая вид на пологий склон, поросший высоким папоротником. Полифония птичьих голосов действовала умиротворяюще, прозрачный утренний свет позволял разглядеть каждую деталь ландшафта. Они расположились на небольшом кустистом пятачке у кромки леса, откуда весь пейзаж просматривался как на ладони. «Засидка» подразумевала выжидание момента, когда кабаны выйдут на открытое место в поисках еды.

— На кабана ходить — все равно что в Сибири на медведя. Опасный мощный зверь, очень осторожный. Одним ударом клыка может вспороть живот, и далеко от него не убежишь — при всем своем весе передвигается он крайне быстро, — полушепотом рассказывал Родиону Франсис. — Целиться надо в сердце, в легкие или в голову, остальные попадания могут оказаться неэффективными.