Парадокс чести

Киндри шагнул на помощь, но Торисен только отмахнулся.

— Это просто порез. Не стоит требовать от удачи слишком многого. Но на повестке дня всё ещё остаётся вопрос: Что здесь, во имя Порога, только что произошло?

III

Киндри сделал глубокий вдох. Он всё ещё был потрясён тем, как сильно Ранет умудрилась хитростью вторгнуть его в отчаянье. Она почти украла всё то, что он ценил превыше всего: друзей, семью, самоуважение. всё то, что пыталось уничтожить и Училище Жрецов.

Она могла сломать меня, подумал он. Она почти так и сделала. Но не до конца.

Он принял кубок вина, подождал, пока его руки не перестанут трястись, а затем отпил из него. Из его пустого желудка наружу распространилось приятное тепло. Завтрак был уже так давно.

— Начать с того, — начал он, — что на вас напал переврат.

Торисен фыркнул. — Об этом-то я догадался. Я уже сталкивался с подобными созданиями прежде, помнишь?

— Да, да, конечно. Мне следовало начать с более ранних событий. Милорд. м-моя кузина, наша прабабушка Кинци вышила узелковое письмо в ночь своей гибели. Его копия попала в руки Матроны Яран и она перевела его для нас.

— Умоляю, скажи, кто это `мы'?

Киндри услышал в его голосе предупреждение, подобно полуобнажённой стали. Кто ещё знал и почему ему не сказали?

— Кирен, Зола, я и. пролаза вашей сестры Серод. Я лично рассказал Джейм обо всём, что мы узнали и собирался сообщить вам, когда доберусь до Готрегора. Как видите, я так никогда этого и не сделал.

— Тогда расскажи мне сейчас.

Киндри сглотнул, пытаясь собраться с мыслями, и заговорил снова, добавляя все известные ему потребности. Когда с рассказом было покончено, он с тревогой посмотрел на Верховного Лорда, который сидел перед ним, нахмурившись.

— Давай посмотрим, правильно ли я всё понял, — сказал Торисен. — Кинци писала, нет, вышивала, письмо своей возлюбленной Адирайне, но была прервана появлением призрачных убийц Баштири. И письмо и контракт, подтверждающий твою законнорожденность, были зашиты в задник посмертного знамени Тьери.

Он бросил на Киндри нечитаемый взгляд. — Как бы то ни было, поздравляю тебя с тем, что ты не бастард и говорю «добро пожаловать» в нашу маленькую, но столь занимательно переплетённую родством семью.

— Спасибо. Я думаю.

— Тем не менее, соболезную по поводу твоего отца.

— Продолжая дальше, знамя развалилось на части, выронив свой секрет прямо в руки Джейм. Она передала и обрывок письма, и контракт тебе, а ты получил перевод первого от Леди Тришен. Она сообщила следующее: Кинци видела Ранет и Грешана вместе в Лунном Саду через несколько дней после смерти последнего. Они занимались любовью и в разгар этого лицо Грешана изменилось, предположительно, в лицо Герридона. Джейм также сообщила, что в минувший Канун Осени у неё была серия видений о той ночи, в которых она узнала в `слуге' Ранет мерзкого и, предположительно, бессмертного переврата Мразиля[125]. Отсюда она заключила, что именно Мразиль был любовником Ранет и отцом Кенана. Когда Кинци решила призвать мать и дитя Рандир в Готрегор, чтобы Адирайна могла проверить происхождение последнего, Ранет опередила её, заключив контракт с призрачными убийцами на всех женщин Норф. Отсюда Резня. Но этим всё не закончилось. Переходя к нынешним временам, я только что был атакован в пределах видимости Глуши тёмным перевратом. Исходя из всего вышесказанного, у Лорда Рандира кровь переврата. Таким образом, на меня напал Лорд Рандир, который потом сбежал.

Киндри заёрзал на своём стуле, чувствуя в себе вакуум поражения.

В отличие от своей первой встречи с Торисеном, в этот раз он чувствовал неуловимое изменение в его отношении к нему — не то, чтобы принятие, но нечто весьма и весьма близкое, и задумался: неужто Верховный Лорд и в самом деле потихоньку меняет свою позицию касательно шаниров? Чтобы узнать наверняка, ему нужно было коснуться образа души Торисена, но он чувствовал явное предостережение не делать этого. Вполне возможно, этот хриплый голос за закрытой дверью только и ждёт, подобно змее в норе, подходящей провокации, чтобы нанести свой удар. Теперь он решил, что слышит, как она шевелится.

— Вы мне не верите, — сказал он беспомощно.

— Наоборот, — сказал Торисен, отбрасывая свой саркастический тон, — Я-то верю. Но вот кто ещё?

— Ваша сестра. А также Кирен, Зола и Тришен.

— По крайней мере, три здравомыслящие женщины. Однако, мне придётся иметь дело с Верховным Советом, а это потребует надёжных доказательств.

— Джейм сказала то же самое.

— О, четыре здравомыслящие женщины. Нападение на меня это мелочь. Фарс, которым оно обернулось, благодаря тому, что ты там бросил в лицо переврата. Однако, резня женщин Норф.

Торисен пробежался рукой через волосы, ероша белые пряди на чёрном фоне. — Мы, похоже, проваливаемся в старую песню: