Парадокс Гретхен

– Что, Леночка? О чем ты хотела меня спросить? – стараясь придать голосу как можно больше ласкового дружелюбия, спросила Ася.

– Сейчас, сейчас… – быстро проговорила Лена, изо всех сил стараясь справиться с подступившим волнением. Но не успела. Выглянувшая вдруг из-за угла дома Жанночка прокричала в их сторону громко и весело:

– Леночка? Ну где ты там застряла? Иди же сюда быстрее! Ну?!

Испуганно вскочив на ноги, Лена дернулась всем телом на этот зов и быстро ушла виноватой какой-то походкой, будто уличили ее в чем-то крайне неприличном. Ася, грустно проводив ее взглядом, выбралась из шезлонга и пошла следом по газону в сторону «шашлычной площадки», любовно обустроенной с другой, тыльной стороны дома – подальше от посторонних глаз. С крыльца, потягиваясь, спустился Левушка, глянул в сторону Аси равнодушным глазом. Подойдя к оживленно суетящемуся над жаровней Артему, откусил от протянутого ему на пробу шашлыка, закивал одобрительно головой. Похлопав парня по спине, уселся поблизости в плетеное кресло и снова с удовольствием потянулся, и сделал козу пробегающей мимо и отчаянно визжащей Дашеньке. «Семейная идиллия, ясен перец, – вдруг со злобой подумала Ася, садясь на широкую скамью у врытого в землю стола. – Как говорится, чужие здесь не ходят…»

Шашлык у Артема действительно получился отличным. Он радостно улыбался Жанночкиным и Левушкиным дифирамбам, блестел возбужденно-счастливыми глазами.

– Молодец, молодец, Артемка… Будешь нас теперь всегда шашлыками баловать, – игриво махнула в его сторону Жанночка. И тут же, обращаясь к Левушке, спросила озабоченно: – А в их новой квартире камин будет? Говорят, в камине тоже хорошие шашлыки получаются…

– Не будет – сделаем! – махнул небрежно в ответ Левушка. – Ты лучше пока интерьер продумай, чтоб всякой пошлости в дом не натащить…

– А я уже все придумала! – гордо заявила ему Жанночка. – Я думаю, надо все-таки плясать от минимализма. Сейчас это модно очень. Все в таких стильно-серых тонах, чуть серебристых… Завтра вот хочу по магазинам проехаться, обои подобрать. И портьеры. А мебель должна быть светлого тона. Как ты считаешь?

– Да ну, все светлое! Мне не нравится. Скучно как-то. Тут наоборот надо, чтобы сочетания были самые необычные, яркие такие, контрастные!

– Нет, Левушка, ты не прав…

Они яростно заспорили между собой, эмоционально размахивая руками и не обращая больше ни на кого внимания. Артем, продолжая приветливо и радостно улыбаться, кивал им согласно головой, изображая таким образом участие в этом странном обсуждении. Лена грустно наблюдала за мужем, потом перевела свой отчаянно-потерянный взгляд на Асю…

А Асе вдруг стало нехорошо. Вспомнилось вдруг, как она сердилась и кричала на Светку, не желая принимать протеста девочки по поводу бредового (как восприняла это тогда Ася!) Жанночкиного в нее «вторжения», как дергала ее за волосы и рычала злобно после отказа идти в гости. Да и прежняя мысль, похожая на маленький хилый росток, вымахала вдруг в устойчивый и звонкий уже стебель, который принялся щекотать ее изнутри: в груди, в голове, в сердце, настойчиво требуя каких-то необыкновенных, не свойственных ей действий. Может, где-то и хулиганских даже.

– А может, ребятам проще самим выбрать себе мебель? А? Им же там жить! – вдруг громко и с вызовом проговорила Ася, обращаясь к спорящим Левушке с Жанночкой и даже перебив их, что совсем уж прозвучало как гром среди ясного неба. Даже кровь бросилась Жанночке в лицо. А Левушка так удивленно на Асю уставился, что жевать забыл, и поперхнулся в следующий момент сильно, и закашлялся отчаянно. Артем, суетливо подскочив, принялся колотить шефа очень осторожно и деликатно по спине, согнувшись при этом и заглядывая тревожно в глаза. А потом посмотрел на Асю так яростно и гневно, что она тут же почти пожалела о сказанном…

– Что? Что ты сказала? – продолжая пялиться во все глаза на Асю, удивленно переспросила Жанночка.

– Да говорю, может, им самим…

– Как это – самим? А у меня что, считаешь, вкус плохой? Я что, ничего, по-твоему, в этом деле не понимаю?! Да я лучше всякого дизайнера в этом разбираюсь! И я лучше знаю…

– Да не в этом же дело, Жанночка… – продолжала тихо и упрямо возражать Ася, сама удивляясь своей смелости. Как будто росло и росло в ней, и несло ее куда-то, и отчаянно распирало изнутри болезненное желание спорить. Показалось даже, что и сама она растет вместе с окрепшим в ней стебельком, набирается земной силы и проникает корнями все глубже в землю, и процесс этот происходит как бы сам по себе, без ее, Асиного, участия.

– А в чем, в чем тогда дело? – все более раздражалась Жанна. Лицо ее оставалось красным и злым, казалось, она задыхается от крайнего негодования.