Парадокс пениса. Уроки жизни из мира животных

Некоторые карликовые пауки тоже выделяют из желез на голове химический аттрактант. Самки пробуют его, вонзая свои хелицеры (снова аналог челюстей) в специальные бороздки возле глаз самца. Исследователи установили, что у самцов с закрытыми головами и, соответственно, бороздками гораздо меньше шансов на совокупление. Однако по-настоящему интересный момент здесь заключается вот в чем: самке карликового паука, похоже, все равно. Она принимает оптимальную для спаривания позу вне зависимости от того, нащупала ли на голове своего партнера бороздки, куда можно было бы вонзить хелицеры, или нет. Но вот самец, голова которого не была прощупана хелицерами подруги, просто не может найти в себе мужскую силу, чтобы ввести свои педипальпы-интромиттумы в гениталии самки и совокупиться. Ему нужна эта прелюдия^{54}.

Угрожать или ухаживать?

Некоторые органы животных, которые, как кажется, нужны им для нападения, не обязательно используются таким образом. Иногда они служат для того, чтобы просигнализировать об угрозе, продемонстрировать свою силу или привлекательность. Другие подобные оружию приспособления на теле живых существ все-таки наносят физический вред, но человеку очень сложно оценить, насколько серьезна несмертельная рана насекомого, понять, что именно оно ощущает в этот момент и насколько сильны эти ощущения.

У животных есть множество способов коммуникации, которые недоступны человеку. Чувства людей притуплены по сравнению с чувствами других живых существ, но даже мы умудряемся бессознательно регистрировать сенсорные сигналы, которые сообщают нам о том, что другой человек счастлив, печален, устал, голоден, зол, возбужден или испытывает отвращение. Мы можем уловить некоторые из этих сигналов, даже если их подает существо другого вида, например собака. Собаки вообще добились огромного эволюционного успеха, эксплуатируя нашу восприимчивость к их милому внешнему виду, и заставили нас себя содержать, кормить, а на Хэллоуин иногда и одевать в костюмы.

Я могу вести со своей собакой целые беседы, и мы прекрасно понимаем друг друга, несмотря на то что наши виды разошлись в процессе эволюции миллионы лет назад и один из участников коммуникации не умеет говорить. Рассмотрим пример такой беседы.

Собака, сидит у двери и смотрит на меня во все глаза: «Я хочу выйти на улицу».

Я: «Ты только что выходила, я не хочу опять вставать».

Собака, дергая головой: «Слушай, это серьезно, мне действительно нужно выйти».

Я: «ТЫ ТОЛЬКО ЧТО ВЫХОДИЛА».

Собака царапает дверь лапой: «ТАМ СОЛНЕЧНЫЙ ЛУЧ, Я ДОЛЖНА В НЕМ ПОЛЕЖАТЬ, ОТКРОЙ ДВЕРЬ».

В этот момент, конечно же, я открываю дверь, и она выходит и ложится в своем солнечном луче.

Хотя мы с моей стареющей собакой-спасателем и можем выстраивать такую сложную коммуникацию, едва заметные сигналы, которые представители одного и того же вида передают друг другу посредством зрения, слуха, обоняния, осязания и вкуса, вероятно, лежат далеко за пределами чувственного восприятия человека. Я даже не говорю о физиологических сигналах, химических воздействиях, которые запускают своего рода вопросно-ответную коммуникацию между репродуктивной системой одного партнера и гаметами другого.

Усложняет историю тот факт, что сигналы, которые животные подают друг другу, далеко не всегда правдивы. Иногда они предоставляют реципиенту не полный объем информации. Например, моя собака (опять же). Она не очень большая и совсем не злая (пожалуйста, не говорите ей, что я это сказала). Но она убеждена, что почтальон приходит, чтобы вломиться в наш дом, поэтому, завидев его, она ощетинивается, как разъяренный маленький дикобраз.

Вставшая дыбом шерсть производит эффект, и собака выглядит немного крупнее, чем она есть на самом деле. Она сигнализирует почтальону об угрозе. Сигнал не передает истинного положения вещей, но, с точки зрения собаки, работает очень хорошо, потому что почтальон каждый раз уходит, не вломившись в дом. Эта бессознательная уловка скрывает ее истинное собачье «я» так же, как и звуковые сигналы, которые она подает почтальону, — на удивление злобное рычание.

Животные, участвующие в брачных играх, могут попытаться с помощью похожих сигналов сформировать у партнера не совсем правдивое впечатление о себе. Однако у них, как правило, есть точные критерии оценки друг друга. Некоторые мухи, например, меряются силами, сравнивая стебельки глаз. У более крупной мухи стебельки расставлены шире. Она и побеждает в соревновании. Сенокосцы меряются длиной лапок, распрямляя их, причем побеждает сенокосец, который делает это лучше всего[93].

Сила и красота