Парадокс пениса. Уроки жизни из мира животных

Сентябрь 1985 г., Индонезия, община Гераи. Молодая вдова с младшим ребенком спит под москитной сеткой в своем доме, где живет вместе с матерью, младшей сестрой и детьми. Под покровом темноты мужчина, член той же общины, залезает в окошко и без приглашения проникает под ее москитную сетку. Проснувшись, женщина чувствует его руку на своем плече и слышит голос, призывающий ее «молчать». Но она не «молчит», а с силой отталкивает его. Незваный гость летит вверх тормашками, запутывается в москитной сетке и пытается сбежать, но женщина гонится за ним, во всеуслышание выкрикивая его имя и свое мнение о нем. Он вываливается из окна, поверженный и взлохмаченный, а голоса любопытных соседей сопровождают его отступление.

На следующий день его ночные приключения уже известны всей деревне, и женщины, сортирующие рис, обсуждают их не приглушенным тревожным шепотом, а громко, со смехом. Они даже разыгрывают унизительное бегство мужчины и хохочут над тем, что его саронг соскользнул и обнажил гениталии. Антрополог Кристин Хеллиуэлл, которая в тот момент жила вместе с общиной, записала в своем дневнике, что все, кто был свидетелем этой части истории, посчитали ее забавной.

Самой Хеллиуэлл, однако, было не так весело. Она расценила поведение мужчины как попытку изнасилования и рассказала об этом деревенским женщинам. Они были несогласны. То, что сделал мужчина, не «плохо», отвечали они, а «просто глупо». Пострадавшая (Хеллиуэлл не называет ее имени) не так беззаботно отнеслась к произошедшему ночью и позже публично потребовала, чтобы мужчина заплатил ей за свое поведение. Хеллиуэлл разговорилась с ней и спросила, испугалась ли она (да), почувствовала ли она злость (да), и если да, то почему она не принялась бить мужчину, когда тот пытался вылезти из окна? Женщина была озадачена и ответила, что ей незачем было причинять вред этому человеку, потому что он не причинил ей вреда. Этот ответ озадачил уже Хеллиуэлл. «Он же пытался принудить тебя к сексу, — вспоминает антрополог свои слова, — хотя ты этого не хотела. Он пытался причинить тебе вред». Ответ молодой вдовы был таков: «Да это всего лишь член. Как член может причинить вред?»

Хеллиуэлл пишет, что ее восприятие этого происшествия, конечно, было обусловлено ее глубокой укорененностью в европейской культуре. Она, как и другие западные феминистки, рассматривала изнасилование как «нечто разрушительное для личности, нечто хуже смерти или равносильное ей». Антрополог также рассуждает о том, что такое восприятие изнасилования в культуре, по сути, является еще одним инструментом в наборе насильника: он осознает, что жертва испытывает моральные и психологические страдания, и это доставляет ему извращенное удовольствие[202].

Также на Западе считается (возможно, сейчас все несколько изменилось?), что мужское и женское тела различны и одно может пенетрировать другое и таким образом причинять ему вред. В рамках этой концепции пенис — это орудие преступления, изнасилования обычно совершаются людьми с пенисами, а люди, у которых пениса нет, обычно становятся жертвами насилия[203]. Как правильно заметила Хеллиуэлл (она писала свою работу в 2000 г.), представители западной культуры склонны предполагать, что существует два типа человеческих гениталий. Один вариант считается «мужским», а другой — «женским», и их обладатели идентифицируются как «мужчины» и «женщины» соответственно[204].

Когда Хеллиуэлл попросила жителей общины Гераи нарисовать мужские и женские гениталии, рисунки, к ее большому удивлению, оказались одинаковыми. Выяснилось, что представители местных народов считают, что половые органы мужчин и женщин не различаются по строению, только у мужчин они находятся снаружи, а у женщин — внутри.

В этом они были уверены, а вот в том, какого пола сама Хеллиуэлл, — не совсем. Антрополог вспоминает, что жителей деревни смущали ее высокий рост и короткие волосы, которые, в их представлении, были мужскими чертами. Но у нее также явно была грудь, и местные жители точно знали — они проверили, когда Хеллиуэлл ходила в туалет (точнее, к водоему, который выполнял эту функцию), — что у нее есть вульва. Когда она спросила членов общины, почему же они не уверены в том, какого она пола, они ответили, что Хеллиуэлл почти ничего не знает о рисе[205]. Оказалось, что знания о нем определяют женский статус человека независимо от его гениталий. В конце концов, думали местные жители, почему у западных мужчин не может быть груди?