Парадокс пениса. Уроки жизни из мира животных

Пенис сейчас

Культурная токсичность пениса, кажется, достигла своего апогея (скрестим пальцы). Сейчас он переживает свой #AllAboutMe момент со всеми этими знаменитостями, ведущими себя непотребно и размахивающими членами перед лицами подчиненных. Как и в истории с изнасилованием в Шевченково, в центре общественного внимания не жертвы этих знаменитостей и даже не их антисоциальное поведение. Всем интересен только член.

Но мы продолжаем неправильно говорить о пенисе и своих ожиданиях от этого органа. У меня трое сыновей, и я хочу, чтобы они были здоровыми физически и психически и выросли счастливыми и адекватными мужчинами. Так что я была очень рада, когда недавно увидела в одном крупном мужском журнале ряд статей под названием «Состояние американского пениса» (The State of the American Penis!). Но статьи меня разочаровали. Первая началась с того, что все люди с членом являются мужчинами и обладателями хромосом XY, а у женщин не бывает полового члена. Потом речь шла почти исключительно о размерах пениса и эректильных проблемах.

Я понимаю, почему именно эти вопросы являются для многих людей с пенисами главными. Культура и общество сделали их такими. Но даже эта информация не была свежей. Кроме того, в статьях никак не анализировалось наше отношение к пенису, на что я так надеялась. Да и в целом эти тексты, как обычно, фокусировали внимание читателей на члене, заставляя их, так сказать, жить интересами этого органа, даже если это вредит здоровью или отношениям, и явно могли только негативно повлиять на восприятие себя людьми с пенисами.

Мужчины наводняют интернет-форумы^{132}, посвященные увеличению пениса, покупают наборы для увеличения пениса, делают инъекции для увеличения пениса, подвешивают к своим пенисам утяжелители и т. д. и т. п. Когда я работала над этой книгой, я установила оповещение Google, сообщающее мне о новостях, в тексте которых было слово «пенис». Подавляющее большинство статей, прочитанных мною, было о травмах, которые люди наносили сами себе, пытаясь увеличить член. Иногда дело заканчивалось его ампутацией.

Почему размер полового члена так беспокоит людей, что они готовы рисковать этим органом в тщетных попытках сделать его больше? Потому что у нас в сознании есть четкое, сформированное веками культурное представление о том, что пенис является воплощением мужественности. Пенис — это ты, и, если ты не станешь чем-то выдающимся, тебя отвергнут. Пришло время отказаться от этого ложного представления.

Раньше пенис был символическим защитником и источником жизни. Теперь пенис — это воплощение токсичной мужественности. Вот современное состояние американского пениса и в более широком смысле состояние пениса в западном обществе^{133}.

Пенис и мозг

Ивченко обвиняют в изнасиловании, которое было якобы спровоцировано тем, что его отвергла сначала партнерша, а потом и еще одна женщина. Реакция Ивченко на эти независимые решения двух взрослых дееспособных субъектов была проста. Он отбросил данную ему эволюцией способность к мышлению, напился до полубессознательного состояния, а затем подчинился своим самым низменным, самым примитивным и злым инстинктам, напав на случайную женщину и надругавшись над ней. Поступив так, он надругался над собственной человечностью.

Человеческий мозг похож на шикарный особняк, надстроенный над простеньким домиком, у которого есть затхлый глубокий подвал. И он посылает органу в ваших штанах смешанные сигналы через все эти помещения. Осложняет дело пурга срочных указаний из внешнего мира, на которые тоже надо как-то реагировать. Многие сообщения, исходящие из подвала вашего мозга, эти внешние сигналы только усиливают.

Этот мозговой подвал управляет человеком в младенчестве. Мы делаем что-то, не задумываясь о том, что делаем. Мы не делимся, швыряемся вещами от злости, бесимся и падаем на пол, когда кто-то говорит нам, что нельзя размазывать сыр по морде собаки. Однако со временем наш разум созревает и усложняется, постепенно превращаясь в прекрасный многокомнатный особняк. Комнаты в верхнем этаже мы используем для фильтрации сообщений из подвала. Некоторые послания, которые мы отсеиваем, призывают нас кататься по полу и обмазывать собаку сыром. Но мы заглушаем их. Мы не катаемся по полу. Мы не мажем собаку сыром. А самые развитые среди нас способны заглушить сигнал, который просит отправить этой милой девушке фотографию своего пениса[236]. Большинство из нас отбрасывают эту идею и отправляют девушке селфи.

По мере взросления человека его мозг обычно развивает и способность к организации. Это позволяет вам вовремя вынимать хлеб из духовки и наносить шампунь на волосы после того, как вы их намочили. Детский мозг к этому еще не способен, поэтому малыши, например, не могут научиться водить. Эта же способность нужна нам для овладения социальными ритуалами. Мы задействуем наши мозговые фильтры, чтобы следовать социальным нормам, а не нашему подсознанию. Мы используем их, чтобы слышать, когда кто-то говорит нам «нет».