Парадокс страсти. Она его любит, а он ее нет

Одной из первых жалоб Пег было то, что она не понимает, как ей теперь общаться с Биллом. Если она рассказывала ему о дне, проведенном в магазине, он только острее чувствовал себя неудачником. Если она пыталась заговорить о его состоянии – пьянстве, инертности, это провоцировало вспышку защитного гнева: он хлопал дверью и пропадал на несколько часов. Вскоре Пег сдалась: «Я решила, что, если ему захочется поговорить, он сам может ко мне подойти». В душе она, конечно, знала, что он не подойдет, и была почти рада этому.

Когда отношения портятся, нарушается и способность партнеров общаться. Между ними, как между Пег и Биллом, вырастает стена молчания. Или же партнеры общаются очень много, но неправильно – с криками, слезами, обвинениями, критикой.

Наверное, это прозвучит банально, но ключ к хорошим отношениям – хорошее общение. Я верю в его целительную силу и разделяю взгляды огромного большинства психотерапевтов. Однако в том, о чем и как надо разговаривать, я часто расхожусь с коллегами.

Как дисбаланс разрушает общение

Отношения, страдающие из-за ловушки страсти, имеют одну общую ключевую проблему: один партнер нуждается в них все больше и больше, а другой – все меньше. Но это не означает, что у всех несбалансированных союзов одни и те же неправильные способы общения. На основании своего опыта я классифицировал проблемы общения по трем категориям. Если вам в данный момент трудно разговаривать со своим партнером (а это периодически бывает у всех), жизненно важно определить, к какой категории вы относитесь.

Стена молчания

Дисбаланс в отношениях заставил Пег и Билла умолкнуть. Пег стыдилась негативных чувств, которые начала испытывать к мужу, и тратила большую часть эмоциональной энергии на то, чтобы их скрыть – и от себя самой, и от него. Из-за этого ей практически нечего было обсуждать с ним.

Молчание Билла имело более сложную природу. Для него, как и для многих других «слабых» партнеров, оно было способом скрыть глубину своего одиночества и страдания. Мужчины особенно склонны терпеть молча, лишь бы не признаться в своей уязвимости себе и окружающим. Показать «слабость» для них гораздо страшнее, чем мучиться одному. Но молчание оказалось для Билла обманчивым источником власти.

Некоторые зависимые партнеры замолкают, инстинктивно пытаясь использовать движущие силы ловушки страсти. Изображая отчуждение, они надеются привлечь к себе «сильного», точно так же как холодность партнера манит их самих.

Другие «слабые» занимаются настоящей «самоцензурой», поскольку боятся, что их бросят. Они стараются не конфликтовать с партнером. Многие люди (часто к ним относятся и лидеры, например Пег) не выносят ссор и конфронтации, придерживаясь концепции «мир любой ценой».

Молчание можно использовать и в качестве наказания. Иногда обиженные «слабые», стремясь отомстить, прекращают общение, в том числе все проявления заботы и нежности. «Слабые» знают, как тяжело быть нелюбимым, поэтому занимают позицию «псевдосильного», используя модель отчужденности и молчания.

Кроме того, «стена молчания» типична для определенных видов дисбаланса. Лидер, страдая от неопределенности, стыдится своих чувств к «слабому». «Слабый», например Билл, отдаляется из-за обиды или желания наказать. Пег и многие другие мои клиенты говорят, например: «Я чувствовала себя беспомощной и не имела понятия, как выйти из этой ситуации, чтобы еще больше все не испортить».

Молчащие пары склонны к коротким, но пугающим взрывам эмоций. «Молчуны» регулярно становятся жертвами крайнего проявления своих неудач, например алкоголизма, трудоголизма, измен.

Плохие собеседники

Дисбаланс превратил Бет и Майлса в плохих собеседников. Бет вспоминала:

Мы не переставали говорить, но наши разговоры состояли из одних колкостей. Я жаловалась на Майлса, Майлс нападал в ответ. Или Майлс жаловался на меня, а я защищалась. Время от времени возникали громкие ссоры. Затем мы немного остывали, и все повторялось сначала.

Далеко не все «слабые» ведут себя скромно. Например, Бет привыкла говорить все, что думает, но как зависимому партнеру ей часто не нравились собственные слова.