Парадокс великого Пта. Повесть

По дороге Диомидов с любопытством рассматривал аккуратные домики с резными крылечками и удивлялся обилию животного мира на улицах. Перед чайной ему пришлось остановиться. Дорогу переходило стадо гусей. Диомидов давно не видел сразу столько белых птиц, важно переваливающихся с ноги на ногу. Картина эта вызвала на его лице улыбку.

Сколько же лет прошло с тех пор, когда босоногому Федьке здорово попало от матери за соседского гусака? Ох и много!.. Впрочем, Веньке Гурьеву досталось не меньше. Но Федьку утешало хоть чувство победителя в споре. А Венька проиграл. Надо же было дураку додуматься, что гуси могут жить под водой. Ох и трепыхался же тот гусак, когда они вдвоем притопили его в речке! Птица все же выжила. А Венька проспорил тогда какую-то вещь. Свайку, что ли? И вот уже нет Веньки: война проглотила Веньку. А жизнь дальше бежит…

Гуси прошли. Диомидов отогнал пришедшие не к месту мысли и шагнул на крыльцо чайной. Долго читал меню, не зная, на чем остановиться. Наконец выбрал рубленый бифштекс и кофе. Заказывая обед, спросил официантку, есть ли в Сосенске гостиница.

- А зачем она нам? - удивилась востроносенькая девчушка. - Дачники, они вовсе на частных живут. А командировочные вроде вас, те как придется устраиваются.

- Неужто я не похож на дачника? - поинтересовался Диомидов.

- Какой же дачник в такую слякоть поедет? - искренне удивилась девушка. - Разве ненормальный какой. - И смутилась, заторопилась. - Заказывайте, гражданин. Не положено мне сейчас посторонними разговорами заниматься.

- Не положено, значит, - серьезно сказал Диомидов. И подумал, что в этом Сосенске трудно потеряться. Здесь, наверное, соседи наперед знают, что у кого на обед будет вариться. - Так, так. И давно дачники съехали?

- Да что вы, в самом деле, привязались? С месяц уж никаких дачников у нас нет. Опоздали вы малость.

- Это почему же я опоздал? - удивился Диомидов. - Может, я и есть тот самый ненормальный дачник.

Девушка прыснула. Ей определенно понравился этот широколицый дядька, по-видимому фининспектор. Кто же еще дачниками будет интересоваться? Непонятно было только, почему он так поздно приехал. Обычно фининспекторы приезжали в разгар сезона. Тогда в поселке поднималась тихая паника. Квартиросдатчики, державшие непрописанных жильцов и не платящие налогов, бегали от инспекторов, как мыши от кота. Кто-то все равно попадался, платил штраф. Но инспектор уезжал, и дела шли прежним порядком. Жители поселка к этим налетам привыкли как к неизбежному злу. А этот явно опоздал: наверное, еще неопытный.

Когда раздался телефонный звонок, полный джентльмен дремал в кресле. «Да, - сказал он в трубку, - я жду вас, мой друг». Все эти дни он с нетерпением ждал, чем кончится миссия худощавого, который отправился на вертолете прямо в эпицентр «фиолетовой чумы». И вот наконец тот благополучно вернулся. Кое-что он увидел. По поводу увиденного в его голове созрел ряд вопросов. Их нужно было обсудить. «Да», - сказал полный джентльмен еще раз и положил трубку на рычаг.

На месте лаборатории Хенгенау худощавый джентльмен нашел груду дымящихся развалин. Ни старика, ни фиолетовых обезьян ему не удалось увидеть. В бывшей спальне ученого он обнаружил полуобгоревший сейф. Железный ящик был открыт. Ключ торчал в замке. Это навело худощавого джентльмена на размышления, которыми он и поделился со своим боссом.

- Я так и предполагал, хотя не понимаю, зачем это ему понадобилось, - сказал босс. - Впрочем, от этих немцев можно ждать чего угодно.

Худощавый покачал головой. Он тоже не понимал многого, хотя главное сомнений не вызывало: Хенгенау удрал. Об этом свидетельствовал не только ключ в дверце сейфа. Взорванная ограда террариума, испорченное оборудование - все это говорило о том, что Хенгенау сознательно разрушил все мосты.

- Что ж, - произнес полный джентльмен после некоторого раздумья. - Мы поступим правильно, если постараемся извлечь из сельвы то, что там осталось.

- Там? - удивился худощавый. - Там, по-моему, ничего уже нет.

- Ну-ну, - сказал полный. - Есть специалисты, которые этим займутся. В Хенгенау вложено слишком много денег. Кстати, что значит это слово - «Маугли»? Странная фантазия.

- Хенгенау любил Киплинга.

- Я тоже его люблю. Почему Хенгенау не назвал это как-нибудь иначе?

Худощавый джентльмен заметил, что он никогда не задавал себе этого вопроса. Кодовые названия иногда бывают крайне причудливыми. Босс возразил, он сказал, что в этих символах часто скрывается очень глубокий смысл.

- Вспомните-ка, что нам говорили Хенгенау и Бергсон, когда предлагали свои услуги. Речь шла тогда о том, что Хенгенау, занимаясь газовыми камерами, открыл какое-то странное поле. А что получилось? - полный джентльмен бросил взгляд на худощавого.

- Но ведь Зигфрид информировал нас об изменении характера работ.

- Он ничего не сообщал ни о «фиолетовой чуме», ни о цепной реакции.

- Вы хотите сказать, что они обманули нас?

- Хенгенау - да. Он и Зигфрида обманул. И Бергсона. Он оказался умнее, чем я предполагал. И по этому поводу можно только выразить сожаление.