Парадокс Вигнера

Вспоминал древнюю станицу Раздорскую, где они с княжной и ее братом Белояром веселились с молодыми казаками — подпевали их хору, не зная слов их народных песен, и даже плясали под старинный инструмент шен. Седельников нежно обнимал девушку за талию, отплясывая с ней, и от счастья летал в небесах. Он парил в своих чувствах и мечтах, он желал быть мужем и защитником молодой московской дворянки. И сейчас он так реально чувствовал запах волос Мирославы, ее нежные и дрожащие губы, ощущение, что она рядом, близко. Он слышит, как бьётся её сердце, заставляя колыхаться девичью нежную грудь под одеждой. Эти воспоминания ураганом уносили в рай неземных удовольствий, отключая мозг, чтобы ни одна посторонняя мысль не смогла прервать это ощущение. Седельников старался вспомнить о каждой мелочи проведённого свидания, о каждом слове, произнесённом Мирославой, о каждом её взгляде, наполненном лаской и нежностью….

В полдень следующего дня Седельников прибыл в гостиницу «Россия» вномер Михаила. В руках у Георгия был кейс-дипломат, очень модный аксессуар «предприимчивого человека», коим пользовались в основном теневики того времени. Лидер встретил гостя радушно, предложив выпить по рюмке спиртного. Георгий отказался, он не пил «сатанинский напиток» имногозначительно поморщился от такого предложения. Затем вынул из дипломата катушку киноплёнки и передал ее Михаилу. Тот сразу же поручил помощнику, молодому шахтёру, отнести её киномеханику.

Протасов всё ещё не понимал цели Седельникова и просматривал запись в надежде услышать важный разговор, в ходе которого Георгий озвучит ее. Но Седельников не торопился, узнал у Михаила готовность показа кинохроники и наличие микрофона для её комментирования. Справился о настроении шахтёров и ознакомился с повесткой дня предстоящего совещания. Было заметно, что Михаил удивлён содержанием «разговора тет-а-тет», он ждал важного распоряжения от «представителя спонсора». Но тот ничего не приказывал, и Михаил расслабился, предложив ещё раз до совещания выпить за знакомство и потолковать по-дружески, что было широко распространено в то время.

— Расскажите мне о забастовке летом прошлого года, — попросил Седельников, — правда, что первые волнения в шахтёрской среде начались ещё весной?

— Да, правда! — подтвердил Михаил, — в апреле мы узнали о забастовке на шахте имени Волкова в посёлке Промышленка под Кемерово. В средствах массовой информации об этом ничего не говорили, но слухи молниеносно распространились по всему Кузбассу. Для нас это казалась необычным явлением, мы не могли даже решить, хорошо это или плохо. И хотя та стачка была отчётливым сигналом, что в угольной отрасли Кузбасса дела обстоят совсем плохо, местные власти никаких выводов из случившегося не сделали. А к лету к нам приехали какие-то люди и требовали проведения забастовки, чтобы горнякам своевременно и в полном объёме выдавали мыло, а в шахтном буфете постоянно была колбаса на тормозки! Я поясню — шахтёры за смену пропитываются потом со штыбом, так, что отмыть это можно за час, несколько раз намыливаясь и натирая тело мочалкой. Но когда мыло исчезло не только с прилавков, но и на шахтах, это сразу вызвало волну недовольства. К тому же исчезла колбаса, необходимая для подземного питания, шахтёр за смену тратит столько энергии, что нужно питаться высококалорийной пищей. На одном хлебе и картошке — угля стране не дашь!

— Каким образом Вы попали в забастовочное рабочее движение? — задал следующий вопрос Седельников, — насколько я знаю, Вы работали ИТР.

— Это произошло неожиданно для меня, — начал рассказ Михаил, — наш коллектив решил поддержать бастующих других шахт и мы приступили к выбору кандидатур в состав стачкома. Кто-то выкрикнул мою фамилию, и собрание единодушно проголосовало за меня. Так я попал в стачком шахты, а когда формировали городской, то меня вновь выдвинули и я согласился….

Седельников задал ещё вопрос, и незаметно посмотрел на часы. Михаил подробно ответил, и Георгий вновь бросил взгляд на часы и прервал рассказ Михаила, до начала совещания оставалось десять минут.

— Я прокомментирую кинохронику? — неожиданно предложил Седельников, — только у меня к тебе просьба, Михаил! Выполнишь её?

— Какая? — уточнил лидер, — выполню всё, что прикажете!

— Когда я буду комментировать кинохронику, пусть шахтёры не шумят в зале и выслушают меня до конца! И ещё! В этих кадрах есть факты, которые пока неизвестны никому в вашем мире и я хотел бы, чтобы эту информацию шахтёры донесли до каждого своего знакомого, родственника или собеседника….

— Что значит «в вашем мире»? — удивился лидер.

— Это значит в шахтёрской среде, — опомнился Георгий, — кстати, в хронике будет также секретная информация, в частности по финансированию амерами и теневиками вашей акции поддержки.

— Какими амерами? — не понял Михаил.

— Из США! — с улыбкой ответил Седельников, — обещаешь?